m.habr.com
topwar.ru
В.М. Глушков, В.С. Михалевич, А.И. Никитин и др. разработали первый экскизный проект Единой Государственной сети вычислительных центров ЕГСВЦ, который включал около 100 центров в крупных промышленных городах и центрах экономических районов, объединенных широкополосными каналами связи. Эти центры, распределенные по территории страны, в соответствии с конфигурацией системы объединяются с остальными, занятыми обработкой экономической информации. Их число мы определяли тогда в 20 тысяч. Это крупные предприятия, министерства, а также кустовые центры, обслуживавшие мелкие предприятия. Характерным было наличие распределенного банка данных и возможность безадресного доступа из любой точки этой системы к любой информации после автоматической проверки полномочий запрашивающего лица. Был разработан ряд вопросов, связанных с защитой информации. Кроме того, в этой двухъярусной системе главные вычислительные центры обмениваются между собой информацией не путем коммутации каналов и коммутации сообщений, как принято сейчас, с разбивкой на письма, я предложил соединить эти 100 или 200 центров широкополосными каналами в обход каналообразующей аппаратуры с тем, чтобы можно было переписывать информацию с магнитной ленты во Владивостоке на ленту в Москве без снижения скорости. Тогда все протоколы сильно упрощаются и сеть приобретает новые свойства. Проект был до 1977 года секретным.
Начиная с 1964 года (времени появления моего проекта) против Глушкова стали открыто выступать ученые-экономисты Либерман, Белкин, Бирман и другие, многие из которых потом уехали в США и Израиль. Косыгин, будучи очень практичным человеком, заинтересовался возможной стоимостью нашего проекта. По предварительным подсчетам его реализация обошлась бы в 20 миллиардов рублей. Основную часть работы можно сделать за три пятилетки, но только при условии, что эта программа будет организована так, как атомная и космическая. Глушков не скрывал от Косыгина, что она сложнее космической и атомной программ вместе взятых и организационно гораздо труднее, так как затрагивает все и всех: и промышленность, и торговлю, планирующие органы, и сферу управления, и т.д. Хотя стоимость проекта ориентировочно оценивалась в 20 миллиардов рублей, рабочая схема его реализации предусматривала, что вложенные в первой пятилетке первые 5 миллиардов рублей в конце пятилетки дадут отдачу более 5 миллиардов, поскольку была предусмотрена самоокупаемость затрат на программу. А всего за три пятилетки реализация программы принесла бы в бюджет не менее 100 миллиардов рублей. И это еще очень заниженная цифра.
topwar.ru
В.М. Глушков, В.С. Михалевич, А.И. Никитин и др. разработали первый экскизный проект Единой Государственной сети вычислительных центров ЕГСВЦ, который включал около 100 центров в крупных промышленных городах и центрах экономических районов, объединенных широкополосными каналами связи. Эти центры, распределенные по территории страны, в соответствии с конфигурацией системы объединяются с остальными, занятыми обработкой экономической информации. Их число мы определяли тогда в 20 тысяч. Это крупные предприятия, министерства, а также кустовые центры, обслуживавшие мелкие предприятия. Характерным было наличие распределенного банка данных и возможность безадресного доступа из любой точки этой системы к любой информации после автоматической проверки полномочий запрашивающего лица. Был разработан ряд вопросов, связанных с защитой информации. Кроме того, в этой двухъярусной системе главные вычислительные центры обмениваются между собой информацией не путем коммутации каналов и коммутации сообщений, как принято сейчас, с разбивкой на письма, я предложил соединить эти 100 или 200 центров широкополосными каналами в обход каналообразующей аппаратуры с тем, чтобы можно было переписывать информацию с магнитной ленты во Владивостоке на ленту в Москве без снижения скорости. Тогда все протоколы сильно упрощаются и сеть приобретает новые свойства. Проект был до 1977 года секретным.
Начиная с 1964 года (времени появления моего проекта) против Глушкова стали открыто выступать ученые-экономисты Либерман, Белкин, Бирман и другие, многие из которых потом уехали в США и Израиль. Косыгин, будучи очень практичным человеком, заинтересовался возможной стоимостью нашего проекта. По предварительным подсчетам его реализация обошлась бы в 20 миллиардов рублей. Основную часть работы можно сделать за три пятилетки, но только при условии, что эта программа будет организована так, как атомная и космическая. Глушков не скрывал от Косыгина, что она сложнее космической и атомной программ вместе взятых и организационно гораздо труднее, так как затрагивает все и всех: и промышленность, и торговлю, планирующие органы, и сферу управления, и т.д. Хотя стоимость проекта ориентировочно оценивалась в 20 миллиардов рублей, рабочая схема его реализации предусматривала, что вложенные в первой пятилетке первые 5 миллиардов рублей в конце пятилетки дадут отдачу более 5 миллиардов, поскольку была предусмотрена самоокупаемость затрат на программу. А всего за три пятилетки реализация программы принесла бы в бюджет не менее 100 миллиардов рублей. И это еще очень заниженная цифра.
magmetall.ru
Попав на Магнитострой, Николай Мышков первым делом тщательно анализирует положение дел на стройке и, минуя наркома чёрной металлургии Орджоникидзе, пишет письмо председателю НСК СССР Молотову, в котором тщательно описывает все "больные" темы. А именно: финансовое положение строительства остаётся очень тяжёлым, снабжение рабочих продовольствием и промтоварами отвратительное, заключённых ИТК присылают на стройку почти совершенно раздетыми, и получить одежду, обувь и бельё для них негде. Все это, по мнению Мышкова, тормозило строительство комбината и требовало скорейшего решения. Эта ситуация накалила и без того сложные отношения между Молотовым и Орджоникидзе. И вскоре железный нарком приезжает в Магнитку, чтобы лично оценить положение дел. 26 июля 1933 года он присутствовал на горячей прокрутке блюминга № 2, а затем выступил на слёте ударников металлургического комбината.
"Если мы не хотим, чтобы наш гигант оскандалился на всю страну, на весь мир, надо срочно перестраиваться. Ни один магнитогорец не может отрицать, что вся страна помогала строить Магнитогорский завод. Магнитострою — лес, Магнитострою — металл, Магнитострою — импорт, всё шло на Магнитострой. Магнитка стала знаменем страны. На примере Магнитки большевики должны были показать всей стране и всему миру, что они металлургические заводы будут строить и будут их осваивать", — говорил нарком. Он призывал построить быстрее стан "500", критиковал руководство за бесхозяйственность. При объёме работ на год в 200 миллионов рублей на строительной площадке лежало оборудования и материала на 108 миллионов рублей. "Мы построили Магнитогорский завод, — отмечал нарком. — Строили бараки, люди в них жили, но теперь прошло несколько лет, и надо создавать более или менее сносные бытовые условия. Жилищному делу надо уделять больше внимания. Надо строить не только хорошие домны, мартены, коксовые печи, прокатные станы и другие производственные цехи, но надо построить такие дома, чтобы рабочие чувствовали себя дома хозяевами страны".
В письме Молотову Мышков указал, что Магнитострою недодают стройматериалов. А комиссия Орджоникидзе выявила, что заявки Магнитостроя, напротив, завышены и фонды бездарно разбазариваются. От гнева Орджоникидзе Мышкова спасает друг и покровитель — Ворошилов. Его срочно отзывают из Магнитки в Москву и назначают начальником Главтрансмаша. Но и на Магнитке он кое-что успел. При нём доменная печь № 3 выдала 27 июня 1933 года первый чугун. А вскоре, мартеновская печь № 1 выпустила первую сталь. Плавку вели сталевары Павел Елькин и Яков Ханжин, мастер Виктор Пирогов, начальник смены Марк Ягнюк.
Кроме того, Мышков успел отправить телеграмму Сталину, в которой информировал о том, что в городе наблюдается "скопление уголовного элемента". По решению вождя была организована группа ОГПУ для очистки Магнитогорска от уголовных элементов. А в 1933 году в Магнитогорске была введена паспортная система. Магнитогорск вошёл в число городов — наряду с Москвой и Ленинградом, — где паспорта стали выдавать в первую очередь. Это ведь был город будущего, и не каждый мог получить официальное разрешение здесь жить и работать. По примеру Москвы, Харькова, Ленинграда, Киева и Ростова в Магнитке в мае 1933 года было разрешено свободно продавать хлеб. Снижались цены и на другие продукты.
Николай Гордеевич Мышков был арестован 3 октября 1937 года как участник контрреволюционной организации. К тому моменту он занимал должность заместителя наркома легкой промышленности СССР. 26 ноября — приговорён к расстрелу. В тот же день приговор был приведён в исполнение на территории Донского кладбища. Месяцем раньше был расстрелян ещё один бывший начальник Магнитостроя — Яков Шмидт. Они стали последними руководителями легендарной стройки, попавшими в жернова репрессий. Следующий начальник Магнитогорского меткомбината Авраамий Завенягин сумел избежать этой участи. Но какой ценой? Об этом — в следующем материале.
Попав на Магнитострой, Николай Мышков первым делом тщательно анализирует положение дел на стройке и, минуя наркома чёрной металлургии Орджоникидзе, пишет письмо председателю НСК СССР Молотову, в котором тщательно описывает все "больные" темы. А именно: финансовое положение строительства остаётся очень тяжёлым, снабжение рабочих продовольствием и промтоварами отвратительное, заключённых ИТК присылают на стройку почти совершенно раздетыми, и получить одежду, обувь и бельё для них негде. Все это, по мнению Мышкова, тормозило строительство комбината и требовало скорейшего решения. Эта ситуация накалила и без того сложные отношения между Молотовым и Орджоникидзе. И вскоре железный нарком приезжает в Магнитку, чтобы лично оценить положение дел. 26 июля 1933 года он присутствовал на горячей прокрутке блюминга № 2, а затем выступил на слёте ударников металлургического комбината.
"Если мы не хотим, чтобы наш гигант оскандалился на всю страну, на весь мир, надо срочно перестраиваться. Ни один магнитогорец не может отрицать, что вся страна помогала строить Магнитогорский завод. Магнитострою — лес, Магнитострою — металл, Магнитострою — импорт, всё шло на Магнитострой. Магнитка стала знаменем страны. На примере Магнитки большевики должны были показать всей стране и всему миру, что они металлургические заводы будут строить и будут их осваивать", — говорил нарком. Он призывал построить быстрее стан "500", критиковал руководство за бесхозяйственность. При объёме работ на год в 200 миллионов рублей на строительной площадке лежало оборудования и материала на 108 миллионов рублей. "Мы построили Магнитогорский завод, — отмечал нарком. — Строили бараки, люди в них жили, но теперь прошло несколько лет, и надо создавать более или менее сносные бытовые условия. Жилищному делу надо уделять больше внимания. Надо строить не только хорошие домны, мартены, коксовые печи, прокатные станы и другие производственные цехи, но надо построить такие дома, чтобы рабочие чувствовали себя дома хозяевами страны".
В письме Молотову Мышков указал, что Магнитострою недодают стройматериалов. А комиссия Орджоникидзе выявила, что заявки Магнитостроя, напротив, завышены и фонды бездарно разбазариваются. От гнева Орджоникидзе Мышкова спасает друг и покровитель — Ворошилов. Его срочно отзывают из Магнитки в Москву и назначают начальником Главтрансмаша. Но и на Магнитке он кое-что успел. При нём доменная печь № 3 выдала 27 июня 1933 года первый чугун. А вскоре, мартеновская печь № 1 выпустила первую сталь. Плавку вели сталевары Павел Елькин и Яков Ханжин, мастер Виктор Пирогов, начальник смены Марк Ягнюк.
Кроме того, Мышков успел отправить телеграмму Сталину, в которой информировал о том, что в городе наблюдается "скопление уголовного элемента". По решению вождя была организована группа ОГПУ для очистки Магнитогорска от уголовных элементов. А в 1933 году в Магнитогорске была введена паспортная система. Магнитогорск вошёл в число городов — наряду с Москвой и Ленинградом, — где паспорта стали выдавать в первую очередь. Это ведь был город будущего, и не каждый мог получить официальное разрешение здесь жить и работать. По примеру Москвы, Харькова, Ленинграда, Киева и Ростова в Магнитке в мае 1933 года было разрешено свободно продавать хлеб. Снижались цены и на другие продукты.
Николай Гордеевич Мышков был арестован 3 октября 1937 года как участник контрреволюционной организации. К тому моменту он занимал должность заместителя наркома легкой промышленности СССР. 26 ноября — приговорён к расстрелу. В тот же день приговор был приведён в исполнение на территории Донского кладбища. Месяцем раньше был расстрелян ещё один бывший начальник Магнитостроя — Яков Шмидт. Они стали последними руководителями легендарной стройки, попавшими в жернова репрессий. Следующий начальник Магнитогорского меткомбината Авраамий Завенягин сумел избежать этой участи. Но какой ценой? Об этом — в следующем материале.
magmetall.ru
Долгое время биография и заслуги его замалчивались, а сам он числился в списках "врагов народа". И даже когда по стране покатилась волна реабилитаций, его имя трижды было отклонено. Безо всяких объяснений. Этот человек — Яков Семенович Гугель.
Начавшееся строительство Магнитки шло из рук вон плохо. На прорыв направили Гугеля. Он приехал на Магнитку 10 февраля 1931 года прямо из Мариуполя. А уже 31 января 1932 года была задута первая домна и получен первый чугун. Через полгода после первой была пущена вторая доменная печь — "Комсомолка", и Якова Гугеля отзывают в Москву, где он становится заместителем начальника главного управления металлургической промышленности СССР.
Вот как вспоминал впоследствии о магнитогорском периоде Гугеля его мариупольский водитель Николай Кублянский:
"Яков Семенович на Магнитке домну спас и благодаря этому пустили её несмотря ни на что в срок. В 45-градусный мороз от холода водопровод лопнул — целое озеро образовалось. Люди по пояс в воде долбили мерзлую землю, чтобы добраться до порыва и устранить аварию. Яков Семенович сам командовал и менял людей. Тех, кто промёрз, отправлял сушиться и греться. И ни на кого голоса не повысил. Аварию ликвидировали, а мороз охладительную систему домны прихватил. Тогда Яков Семенович приказал вязать факелы и сбивать наледь с домны. Так домну отстояли. А когда первую домну пустили, сам Серго на имя директора поздравительную телеграмму прислал. На Магнитке у Якова Семеновича под началом было полтораста тысяч человек. Это же десять-двенадцать дивизий. Огромадного ума был человек! Две машины у него было: "бьюик" и "опель". Обе ему подарил Орджоникидзе: одну за строительство Магнитки, а вторую за Азовсталь".
Арест и гибель
В августе 1937 года Яков Гугель был арестован. Вот текст постановления об аресте: " Я, облпрокурор Руденко, рассмотрев ходатайство 4-го отдела УГБ УНКВД по Донецкой области об аресте гр. Гугеля Якова Семеновича, обвиняемого по ст. 17-54-8 и 54-11 УК УССР, нашёл, что он является членом контрреволюционной троцкистской террористической организации, по заданию этой организации проводил активную контрреволюционную работу, направленную против политики ВКП (б) и советского правительства. Постановил санкционировать арест и содержание под стражей гр. Гугеля Якова Семеновича".
Что делали с Гугелем в тюрьме четыре последующих дня, неизвестно, но 23 августа он на трёх листах написал заявление на имя начальника Донецкого областного управления НКУД Соколинского, в котором изъявил готовность во всем помочь следствию. Он признал, что является участником троцкистской организации в Донбассе. Ровно через месяц, 25 сентября 1937 года, на допросе, который проводился уже в Киеве старшим лейтенантом госбезопасности Шириным, Гугель заявит: "Я постепенно шёл дальше, занявшись прямой ревизией политики ВКП (б). Я начал отрицать существование внутрипартийной демократии, считая, что она подменяется жестким централизмом, широко практикуемым назначенством. Не по принципам политико-делового порядка, что критика существует для низовых звеньев партии, но отнюдь не в отношении ответственных работников. Партийный аппарат я рассматривал как силу, подавляющую живую мысль, оторванную от масс. Отрыв от партийной и рабочей среды, политика "цукания", а не руководства, назначенство, подавление попыток простеста — весь этот стиль работы Донецкого обкома мною расценивался как подтверждение моих взглядов, что это общая линия ЦК"…
Яков Гугель был расстрелян в Киеве 15 октября 1937 года в возрасте 42 лет.
Жена, а точнее вдова Гугеля — Татьяна Ивановна — восемь лет провела в лагерях и тюрьмах как "член семьи изменника Родины".
Долгое время биография и заслуги его замалчивались, а сам он числился в списках "врагов народа". И даже когда по стране покатилась волна реабилитаций, его имя трижды было отклонено. Безо всяких объяснений. Этот человек — Яков Семенович Гугель.
Начавшееся строительство Магнитки шло из рук вон плохо. На прорыв направили Гугеля. Он приехал на Магнитку 10 февраля 1931 года прямо из Мариуполя. А уже 31 января 1932 года была задута первая домна и получен первый чугун. Через полгода после первой была пущена вторая доменная печь — "Комсомолка", и Якова Гугеля отзывают в Москву, где он становится заместителем начальника главного управления металлургической промышленности СССР.
Вот как вспоминал впоследствии о магнитогорском периоде Гугеля его мариупольский водитель Николай Кублянский:
"Яков Семенович на Магнитке домну спас и благодаря этому пустили её несмотря ни на что в срок. В 45-градусный мороз от холода водопровод лопнул — целое озеро образовалось. Люди по пояс в воде долбили мерзлую землю, чтобы добраться до порыва и устранить аварию. Яков Семенович сам командовал и менял людей. Тех, кто промёрз, отправлял сушиться и греться. И ни на кого голоса не повысил. Аварию ликвидировали, а мороз охладительную систему домны прихватил. Тогда Яков Семенович приказал вязать факелы и сбивать наледь с домны. Так домну отстояли. А когда первую домну пустили, сам Серго на имя директора поздравительную телеграмму прислал. На Магнитке у Якова Семеновича под началом было полтораста тысяч человек. Это же десять-двенадцать дивизий. Огромадного ума был человек! Две машины у него было: "бьюик" и "опель". Обе ему подарил Орджоникидзе: одну за строительство Магнитки, а вторую за Азовсталь".
Арест и гибель
В августе 1937 года Яков Гугель был арестован. Вот текст постановления об аресте: " Я, облпрокурор Руденко, рассмотрев ходатайство 4-го отдела УГБ УНКВД по Донецкой области об аресте гр. Гугеля Якова Семеновича, обвиняемого по ст. 17-54-8 и 54-11 УК УССР, нашёл, что он является членом контрреволюционной троцкистской террористической организации, по заданию этой организации проводил активную контрреволюционную работу, направленную против политики ВКП (б) и советского правительства. Постановил санкционировать арест и содержание под стражей гр. Гугеля Якова Семеновича".
Что делали с Гугелем в тюрьме четыре последующих дня, неизвестно, но 23 августа он на трёх листах написал заявление на имя начальника Донецкого областного управления НКУД Соколинского, в котором изъявил готовность во всем помочь следствию. Он признал, что является участником троцкистской организации в Донбассе. Ровно через месяц, 25 сентября 1937 года, на допросе, который проводился уже в Киеве старшим лейтенантом госбезопасности Шириным, Гугель заявит: "Я постепенно шёл дальше, занявшись прямой ревизией политики ВКП (б). Я начал отрицать существование внутрипартийной демократии, считая, что она подменяется жестким централизмом, широко практикуемым назначенством. Не по принципам политико-делового порядка, что критика существует для низовых звеньев партии, но отнюдь не в отношении ответственных работников. Партийный аппарат я рассматривал как силу, подавляющую живую мысль, оторванную от масс. Отрыв от партийной и рабочей среды, политика "цукания", а не руководства, назначенство, подавление попыток простеста — весь этот стиль работы Донецкого обкома мною расценивался как подтверждение моих взглядов, что это общая линия ЦК"…
Яков Гугель был расстрелян в Киеве 15 октября 1937 года в возрасте 42 лет.
Жена, а точнее вдова Гугеля — Татьяна Ивановна — восемь лет провела в лагерях и тюрьмах как "член семьи изменника Родины".
"""Революционная диктатура пролетариата есть власть, завоеванная и поддерживаемая насилием пролетариата над буржуазией, власть, не связанная никакими законами."""
"""Уничтожить классы значит не только прогнать помещиков и капиталистов — это мы сравнительно легко сделали — это значит также уничтожить мелких товаропроизводителей.
"""Диктатура пролетариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества."""
"""Диктатура пролетариата есть неограниченное законом насилие в отношении капиталистов и помещиков"""
Первые три цитаты авторства Ленина, последняя — Сталина. Но репрессии — это миф, даже если кого-то там убили, то это точно не с благословения Ленина или Сталина и ничего общего с идеологией советского государства не имеет.
Потом начал собирать друзей-знакомых, решать, что и как будут делать. Оказалось, что у одного есть телега с лошадью – он стал «начальником транспортного цеха». Другой раскопал под развалинами сатуратор – устройство для газирования воды – и собственноручно отремонтировал. Третий мог предоставить в распоряжение артели помещение у себя во дворе.
Вот так, с миру по нитке, начинали производство лимонада. Обсудили, договорились о производстве, сбыте, распределении паев – в соответствии со вкладом в общее дело и квалификацией – и приступили к работе. И пошло дело.
Через некоторое время леденцы начали делать, потом колбасу, потом консервы научились выпускать – артель росла и развивалась.
➡ Источник: publizist.ru
Совок даже в рабство не мог нормально.
Наганы и бомбы, бациллы холеры...
Но ты их встречаешь, силен и суров,
Испытанный в пламени битвы Ежов.
Враги нашей жизни, враги миллионов,-
Ползли к нам троцкистские банды шпионов,
Бухаринцы, хитрые змеи болот,
Националистов озлобленный сброд.
Они ликовали, неся нам оковы,
Но звери попались в капканы Ежова.
Великого Сталина преданный друг,
Ежов разорвал их предательский круг!
Раскрыта змеиная вражья порода
Глазами Ежова — глазами народа.
Всех змей ядовитых Ежов подстерег
И выкурил гадов из нор и берлог.
Разгромлена вся скорпионья порода
Руками Ежова — руками народа.
И Ленина орден, горящий огнем,
Был дан тебе, сталинский верный нарком.
Ты — меч, обнаженный спокойно и грозно,
Огонь, опаливший змеиные гнезда,
Ты — пуля для всех скорпионов и змей,
Ты — око страны, что алмаза ясней.