Мне за день до начала войны один умный человек говорил: не рыпайся. Сиди, говорил. Разве Путин такой дурак, чтобы напасть? Это же смешно, говорил.
Я его не послушался, разумеется, но всё равно опоздал на поезд, потому что тот был на утро 24 февраля.
«Сиди, не рыпайся», продолжал он, когда грады уже били на подступах к Харькову. Я вежливо кивал и собирал вещи на эвакуационный поезд. Звал его с собой, но тот ни в какую: «ну куда я поеду, у меня тут родители старые, они не выдержат переезда».
Через две недели его жена, забрав детей, выехала в Польшу.
А ещё через пару дней он посадил 80-летних родителей на поезд во Львов, чтобы тут они пересели на найденный мной автобус в Польшу.
Сам он так и остался в Харькове, мужчин призывного возраста не выпускают даже на ЖД платформу...
Ненавижу оптимизм, оптимизм убивает.
Я его не послушался, разумеется, но всё равно опоздал на поезд, потому что тот был на утро 24 февраля.
«Сиди, не рыпайся», продолжал он, когда грады уже били на подступах к Харькову. Я вежливо кивал и собирал вещи на эвакуационный поезд. Звал его с собой, но тот ни в какую: «ну куда я поеду, у меня тут родители старые, они не выдержат переезда».
Через две недели его жена, забрав детей, выехала в Польшу.
А ещё через пару дней он посадил 80-летних родителей на поезд во Львов, чтобы тут они пересели на найденный мной автобус в Польшу.
Сам он так и остался в Харькове, мужчин призывного возраста не выпускают даже на ЖД платформу...
Ненавижу оптимизм, оптимизм убивает.
