<птичка>
Идея не нова, и люди время от времени возвращались к этой идее — демократического такого языка, чтобы всем одинаково плохо приходилось — всем бы пришлось его учить. Эсперанто и волапюк были придуманы как раз для этого. Эсперанто придуман поляком Заменгофом в конце 19 века, чтобы никому не обидно было, и объединял в себе черты романских, германских и славянских языков. Были приняты максимально упрощённые формы согласования слов, корни все из упомянутых языков, как, например, в корне "эсперанто" использован корень "эсперо" — надеяться. В итоге получается, что язык простой, но если честно, то только для носителей упомянутых языков. Эсперанто является самым успешным экспериментом в области искусственных языков — что-то вроде 300000 говорящих. Но не коренных носителей, ведь чтобы стать коренным носителем нужно вырасти в окружении с таким языком — по понятным причинам этого не происходит. В итоге язык существует, но скорее как хобби, и поддерживается энтузиастами, потому что на практическом уровне люди предпочитают пользоваться живыми языками. Возможно, потому что язык связан с культурой стран, которые им пользуются, а у искусственных языков такой культуры и истории нет. Кроме того во многих странах есть культура двуязычия или мультилингвальности (индия, Малайзия, страны снг), поэтому у многих нет особого выбора с рождения, какой язык будет у них языком культурного и экономического обмена. Эсперанто — чисто книжный язык, слишком рафинированный, поэтому ему очень сложно прорваться в среду живых языков, наравне с квенья и клингоном — нет сферы развития, на них не делаются научно-технические открытия, нет исключений, вот этого всего, что делает язык живой и изменяющейся системой
Это не совсем лексикография, но вопросы, связанные с этим, были.
Все же слышали о том, что РЯ самый богатый и разнообразный язык в мире? А потом смотрим на какой-нибудь словарь Ожегова, который в современной редакции содержит вроде 80.000 слов (в моем рыжем словаре их было 35.000 почему-то) , а потом смотрим на словарь Мюллера (скажем, 1989 года) и видим там 800.000 статей, ииии... Что тут происходит? Тургенев, ты что, считать не умел? Какая такая опора во дни твоих сомнений, во дни твоих тягостных раздумий о судьбах родины твоей, если вон у англичан в (в, а не на) 10 раз больше, а чето РЯ самый богатый у нас, что-то тут не так явно словарь предки навальнистов составляли (реально вот недавно коллега заявил, что говорить о численном превосходстве другого языка над нашим государственным — это непатриатично, и он не шутил).
В ответ на это чудное мнение, я заявляю, что науке неважно, чьи Курилы, а наука изучает носителей языка в любой точке земли, а также успокаивает нас: морфологически русский несомненно выигрывает у английского, в котором гораздо меньше суффиксов, выражающих разные оттенки мысли и отношения. В свою очередь на наш скучный "ответить" английский выдаёт с десяток разнокоренных синонимов с разными оттенками пренебрежения и высокомерия: answer, respond, retort, reply, say back, go back, return... Ну и тд. То есть то, в чем язык беден (морфология), будет с лихвой восполнено чисто номинально (лексически), тк все те оттенки, которые мы можем выразить с заковорстым суффиксом, англичанин отразит залихватской емкой фразой. И никто из нас не поймёт, что произошло.
Словарный состав языка ничего не говорит о том, богатый ли язык, потому что словари не включают все формы слова с тысячами суффиксов, а также не отражают, насколько общеупотребительным является слово comely (блин, вот я прочла всего диккенса и была уверена, что меня все поймут вот отстой).
Итог: бумажные словари ненадёжны, все словари имеют свою сферу применения и применяются с оглядкой, все языки богатые и не принадлежат одному государству, учите языки — это открывает новые миры.
Постаралась осветить все, о чем меня спрашивали. Говорите, что упустила
5. Словари быстро устаревают. Обычно на сбор материала уходит десяток лет. Выглядит это так: снаряжаются этнографические экспедиции в регионы, и лингвисты беседуют с носителями под диктофон. Пока ты сходил в экспедицию — это один год, пока ты дешифровал и проанализировал материал — это еще один год, пока ты написал состав к каждой статье — это еще пара лет. Потом рецензирование, потом верстка, потом полиграфия. Пока ты это все делал, те 16 стариков, которых ты опросил, умерли, а с ними умерли те употребления, которые они тебе передали. Ну с флоппи-диском та же фигня. Пока ты искал и формировал базу для своего словаря нового удмуртского языка (ну буквально качал все релевантные письменные источники — релевантные!! -, анализировал их, сходил в отпуск, вел занятия в университете параллельно, рецензировал, согласовал и тп), за 3 года — раз!- и исчезло одно-два десятка слов и их однокоренных. И ты давай переписывать весь состав, внутренние ссылки, порядковые номера и верстку. Я тут на днях изрядно поебалась со словником к ГОСТ Р 6707-1 во все стороны, когда на ходу менялся номинальный состав, и я вам скажу, что если материала в 10000 раз больше, то и неприятного секса больше пропорционально, а я ною уже 8 месяцев беспрестанно по поводу сотни слов всего-то. В общем, пока мы пытаемся обрисовать труп на мостовой, он оказывется живым и пьющим кофе в Сыктывкаре. Или наоборот, записали мы их голоса за кандидата, а они уже отпетые два дня лежат и не голосуют ни за кого.
6. Бумажные словари пора выкинуть с парохода современности. Из всего, что я сказала выше:
— Язык неоднороден
— Язык изменяется во времени, при чем неуловимо
— Язык отличается по географии употребления
— Язык отличается по сфере употребления, причем часто по нечетким параметрам
— Требования к составлению словарей и полиграфии очень строгие, но тоже меняются
— Меняется общество, и меняется отношение к языку (в сторону большего употребления мата или меньшего, отношение к заимствованиям м
3. Почему словарь Даля самый авторитетный? Да на самом деле, это мем. Словарь Даля сегодня скорее обладает историческим значением. Даль ездил по стране и записывал в книжицу все подряд, не делая различия между местными говорами, не учитывая отличия в значениях и частотности, это и энциклопедия, и толковый словарь, и словарь диалектизмов, и словарь профессионального арго — короче, по современным стандартам не выдерживает никакой критики. Мы его любим и уважаем за усилия, а также за то, что зафиксировал многие региональные употребления и особенности, которые позже возможно было использовать в более системных работах. Поэтому смело плюйте в литсо, если вам дают цитату из Даля, можно еще и Герадота процитировать, у него на востоке люди с песьими головами — такой же научной ценности утверждение короче.
1. Лексикография — это научная деятельность по составлению словарей: двуязычных словарей, тезауросов, энциклопедий, словников, алфавитных указателей, орфографических, терминологических словарей, словарей антонимов, синонимов и тд. Мы привыкли обращаться к ним как к собранию человеческого знания, часто апеллируя к ним в интернотосрачах как к признанной истине, когда безуспешно пытаемся договориться о терминах и что оппонент — гидра.
В лингвистике можно выделить два подхода к языку: дескриптивный и прескриптивный. Последователями прескриптивного — предписывающего- подхода являются, несомненно, педагоги и чиновники. Лингвисты относятся к реальности менее однозначно, поэтому если вы у меня спросите как правильно, я вам выдам лекцию, которая начнётся с "ну вообще-то..." Дескриптивисты относятся к языку как к процессу, состояние которого можно фиксировать на определённый момент времени, потому что язык меняется безостановочно и не спрашивает твоего личного мнения, как тебе нравится, — это результат незарегламентированного общественного консенсуса в конкретный отрезок времени. Иначе говоря, любой словарь — это срез определённой эпохи и общества, то есть дескриптивный инструмент, к которому люди, однако, относятся как к нерушимому правилу навека. Все вообще не так.
Пока еду через озеро, самое время набросать мысли о шотландском акценте. Надо сказать, что в Шотландии используются три языка: Английский, шотландский и гэльский. Гэльский вполне можно услышать, он используется в деревнях гордых независимых горцев (наши горцы тоже так могут)и совсем другая языковая группа, а шотландский — это забавный суржик, основанный на английском и приправленный аутентичными кельсткими словечками — встречается в огромном количестве у роберта бернса. Если вы не привыкли к шотландскому акценту, он будет сводить вас с ума своими неожиданными модуляциями, протянутым е: , а также оригинальным и богатым интонационным рисунком. Еще эта пакость привязывается так же, как и с украинским — еще две недели себя ловишь на том, что подцепила какие то обрывки интонаций и не можешь избавиться
6. Так или иначе, некоторые из нас бывали за границей или имеют деловых партнеров, которые, не будучи из англоязычных стран, говорят на языке, а вы – как мои коллеги – стесняетесь говорить, потому что боитесь допустить ошибку. А я справляюсь с их ошибками и ничего! Существует мнение, что в народах, где есть такая централизация единого кодифицированного (нормативного) языка, существует такой «стыд» за неправильно произнесенное слово. В других же (индусы, французы, но не китайцы!) такой стыд отсутствует, потому что у них есть привычка, что их так или иначе поймут, а главное (!) коммуникация состоится. Лично я (и тут некоторые скажут, что я опять слишком свободно переношу свой опыт на других) очень много переводила с английского языка, когда у носителей был другой первый язык. Так вот: пусть чуть сложнее, но эти люди доносили свою мысль, поэтому сегодня тот же английский существует в таких вариациях, которые, не будучи закреплены в литературных источниках, позволяют коммуникацию, и тем самым служат первой функции языка – доносить свою мысль до говорящего. В этом пункте я хотела сказать, что ваши ошибки в английском не столь важны, сколько ваш страх не говорить вообще. На русском то же самое: лучше сказать и быть услышанным, а мы – лингвисты – будем с радостью отмечать новые тенденции, потому что язык живой, и вон меняется вместе с обществом. Хотите говорите кофе в среднем роде – да ради бога)
7. И это я не говорила еще про Беларусь, Украину и Кыргызстан!
@alex0b за вопрос и любопытство!). Мы уже поняли, что различия есть везде, и они необязательно являются признаком неграмотности, а просто следствием сложившейся ситуации, когда у нас есть ГОСТы на все, в том числе на язык, хотя это не обязательно так. Почему не обязательно? Потому что это следы разных языковых процессов, происходящих одновременно в некоторых областях одновременно, при этом волей случая только один получил политический статус «нормативного». Если посмотреть на карту диалектов России (вот хорошая upload.wikimedia.org), то мы увидим условное деление на северные и южные диалекты, где, кстати, мы замечаем, что Москва стоит в сфере влияния и северного, и южного диалектов. Основными особенностями северного диалекта являются твердое г, оканье даже в безударной позиции, замена ч на ц и наоборот (реже), отсутствие смягченных окончаний в инфинитивах и т.д. (очень много всего, при том от области к области отличаются) а также некоторые морфологические и лексические явления, которые мы обыкновенно без подготовки не слышим. В южном диалекте преобладают аканье (редукция, яканье), смягченная фрикативная г’, лабиализированная в (приближается к |w|), цэканье в 3 л.ед.ч, твердые взрывные губные м, б, п, в без смягчения перед переднеязычными гласными (это всего лишь малая часть всего этого), исчезают некоторые привычные нам чередования в корне. Если вы посмотрите на карту, то вы увидите, как соседние области влияли на говор ваших предков. Мои предки вышли из Тамбовской и Курской области и бабушки г’экали, но акали, при этом одна бабушка говорила «кочет» (про петуха), другая нет. «Робить» — это диалектизм, означающий «возделывать». Обыкновенно носители не осознают таких различий, иногда могут сказать, что «как-то вы смешно говорите». Жители северного Урала по сей день отличаются слегка уловимым интонацонным разнообразием – их речь более певучая, в конце утверждения интонация идет вверх, а не вниз, как нам привычно. Надо сказать, отучиться очень сложно – и нет очевидных причин зачем! Помните сериал «Крутые пацаны»? Я просто была в Березняках, откуда основные актеры, и была поражена, что это не художественное преувеличение с целью показать их провинциальность, но я была тогда малышкой и ничего не понимала, и теперь мне стыдно за свое незнание. Мои родственники из Свердловской области посмеиваются над моим «московским акцентом», хотя я вообще-то не из Москвы родом. При этом надо заметить, что из-за того, что политическим центром является Москва, то и «нормативным» вариантом является аканье и твердая г — чисто смешение двух граничащих говоров. Знаете, к чему это ведет? Дело в том, что у нас учебники созданы для «акающих», и в классах для первоклашек висят эти плакаты с подбором однокоренных, при этом само это правило для носителей северного диалекта является бессмысленным! В сознании привыкших к аканью жители Вологды, например, должны, по ожиданию, везде окать – и это иногда безграмотно отражается в различных культурных произведениях, а на деле они окают только там, где написано о, то есть этот звук не редуцируется – это нам с вами нужны эти правила, а для них избыточны. А учебники по всей стране одинаковые, между прочим. Надо понимать, что большинство и не собираются (и не будут) уезжать из своего региона – так зачем все так усложнять? Попробуйте на секунду сместить центр привычного. А может, кто-то из вас с Севера! Мое увожение.
4. Я вернусь к диалектическому разнообразию и стартовому посту (спасибо
#2947306 внезапно поднялся вопрос о диалектизмах и чисто эмпирически привел к неизбежному единому родству источников. Почему это неизбежно и вовсе не обязательно является «неграмотностью» я попробую рассказать.
1. В исходнике пользователи вспоминают, что их бабушки и дедушки используют забавные формы, которые для современного носителя языка являются непривычными, но при непродолжительном исследовании мы замечаем, что такие употребления вовсе не являются единичными, а скорее составляют систему, с которой мы не знакомы, например, отсутствие чередования о/е в корне некоторых глаголов 1 спряжения (кстати, которые составляют для носителей общепринятой нормы исключения!), перенос ударения с последнего слога на корень, а также употребления некоторых лексических единиц, которые не закреплены в узусе (языковой привычке) большинства носителей. Если коротко, то причиной этому является кодифицированность языка, т.е. наличие признанных за норму письменных источников, на основе которых построены справочники и грамматики, по которым мы учимся в школах. Далее я расскажу, что это политическое явление.
2. Во всех языках есть так называемые диалекты и варианты языка, которые имеют привязанность к определенному региону их использования. В русском языке принято делить на северный («окающий») и московский («акающий») диалекты. При этом акающий является литературной нормой, но это вышло совершенно случайно. Наверное, ни для кого не секрет, что как только Москва стала политическим и экономическим центром страны, то это лидерство распространилось со временем и на языковые нормы. Дело в том, что в языке как таковом не заложено никаких вечных строгих норм, которые бы диктовали своим носителям то или иное языковое поведение. Но именно из-за сложившейся в социуме ситуации, используемый в столице говор стал некой негласной нормой.
Я уже неоднократно говорила о произвольности языкового знака, в связи с чем нет никакой разницы, почему слово произносится или пишется так или иначе, а это отметает множество ненаучных теорий, между прочим. Русский язык окончательно закодифицировался в начале 20 века, когда произошла знаменитая реформа письменного языка и были отменены некоторые буквы алфавита, чтобы приблизить речевую норму к письменной, потому что накопившиеся правила уже давно не отражали существующую в народе привычку (в узусе) говорить. Тот же «ять» на письме мог обозначать и о и ’э, и это был некий консенсус говорящего литературно образованного сообщества. Почему я говорю «литературно образованного»? Да потому что за основу этих словарей и справочников лег статистический анализ крупных литературных произведений основных авторов 19-го века. Понимаете? Была узаконена языковая привычка очень узкого круга литераторов, которые, кстати, пользовались русским как вторым языком: Пушкин, Толстой, Достоевский – все они сталкивались с проблемой перевода знакомых им французских выражений и зачастую писали как бог на душу положит, а мы после этого расхлебывай. Кстати, наши анло-русские словари привычные точно также созданы на статистическом анализе произведений Моэма, Дикенса (а большей части) и Голсуорси. Именно на них некоторые значения слов приняты как «основные», хотя сегодня мы можем заметить некоторые расхождения.
Иногда лингвистическую службу Жуйца спрашивают, а мы отвечаем. В 1. В исходнике пользователи вспоминают, что их бабушки и дедушки используют забавные формы, которые для современного носителя языка являются непривычными, но при непродолжительном исследовании мы замечаем, что такие употребления вовсе не являются единичными, а скорее составляют систему, с которой мы не знакомы, например, отсутствие чередования о/е в корне некоторых глаголов 1 спряжения (кстати, которые составляют для носителей общепринятой нормы исключения!), перенос ударения с последнего слога на корень, а также употребления некоторых лексических единиц, которые не закреплены в узусе (языковой привычке) большинства носителей. Если коротко, то причиной этому является кодифицированность языка, т.е. наличие признанных за норму письменных источников, на основе которых построены справочники и грамматики, по которым мы учимся в школах. Далее я расскажу, что это политическое явление.
2. Во всех языках есть так называемые диалекты и варианты языка, которые имеют привязанность к определенному региону их использования. В русском языке принято делить на северный («окающий») и московский («акающий») диалекты. При этом акающий является литературной нормой, но это вышло совершенно случайно. Наверное, ни для кого не секрет, что как только Москва стала политическим и экономическим центром страны, то это лидерство распространилось со временем и на языковые нормы. Дело в том, что в языке как таковом не заложено никаких вечных строгих норм, которые бы диктовали своим носителям то или иное языковое поведение. Но именно из-за сложившейся в социуме ситуации, используемый в столице говор стал некой негласной нормой.
Я уже неоднократно говорила о произвольности языкового знака, в связи с чем нет никакой разницы, почему слово произносится или пишется так или иначе, а это отметает множество ненаучных теорий, между прочим. Русский язык окончательно закодифицировался в начале 20 века, когда произошла знаменитая реформа письменного языка и были отменены некоторые буквы алфавита, чтобы приблизить речевую норму к письменной, потому что накопившиеся правила уже давно не отражали существующую в народе привычку (в узусе) говорить. Тот же «ять» на письме мог обозначать и о и ’э, и это был некий консенсус говорящего литературно образованного сообщества. Почему я говорю «литературно образованного»? Да потому что за основу этих словарей и справочников лег статистический анализ крупных литературных произведений основных авторов 19-го века. Понимаете? Была узаконена языковая привычка очень узкого круга литераторов, которые, кстати, пользовались русским как вторым языком: Пушкин, Толстой, Достоевский – все они сталкивались с проблемой перевода знакомых им французских выражений и зачастую писали как бог на душу положит, а мы после этого расхлебывай. Кстати, наши анло-русские словари привычные точно также созданы на статистическом анализе произведений Моэма, Дикенса (а большей части) и Голсуорси. Именно на них некоторые значения слов приняты как «основные», хотя сегодня мы можем заметить некоторые расхождения.
Причем почти буквально так и пишут: "Ты права, но изменить определение не можем, оно с ошибкой уже копировано в 20 с лишним стандартов. Это политика, а не грамматика"
Вот и пытайся изменить мир к лучшему (с правильными глагольными формами)
В общем, тут еще вопрос, кто больше цветов различает!
Какое место занимает гипотеза лингвистической относительности в мире сегодня?
Оговорюсь, что вряд ли мы когда-либо с точностью проведём линию между языком и мышлением, поэтому гипотеза скорее всего так и останется гипотезой наравне с тем, насколько мы можем быть уверены в том, что тот красный, который вижу я — это тот же красный, который видите вы. Однако апеллировать к ней легко, и люди этим с удовольствием занимаются.
Поехали:
1) В культуре. Все же видели Прибытие и не поняли про что там? Там про то, что изучив чужой язык, ты изменяешь мышление. Прям буквально: изучил язык септоподов и как они теперь видишь будущее. Есть рассказ, кстати. К сожалению, за годы использования других языков в моем мозгу не появилась категория определённости /неопределённости существительных (артикль то есть), так что и будущее я бы вряд ли научилась видеть. И вы вряд ли.
Вообще, много таких произведений, тот же воннегут с тральфамадорцами его. Новояз Орруэла туда же (искореняя слово, мы якобы лишаемся понятия)
2) В обществе. Ой, тут все плохо. Эта теория очень хорошо подходит как правым, так и левым.
— В прошлом языки делили на дикие и цивилизованные, неразвитые, утверждая, что племена, в чьем языке отсутствуют числительные, не способны к развитию торговых отношений и социальному развитию (ничего подобного, построили там школы и учат математике спокойно).
— Наверняка, вы слышали о непереводимости каких-то слов, о выражениях, которые раскрывают какие-то особенности мышления народа. Как переводчик подтверждаю, что все спокойно переводится, любое слово можно объяснить и перевести вне зависимости от источника и языка перевода. Действительно, языковой знак произволен, и какой-то язык произвольно выбирает, как именно членить действительность: в каком-то языке есть много слов, которые, на вкус чужака, означают одно и то же или же обозначают понятие, которого нет в его языке (это явление называют лакуной), но это не значит, что постичь понятие, стоящие за таким языковым знаком, невозможно. Пример: commute переводится как "ездить на общественном транспорте на работу, как правило, из пригородов больших городов". Это пример лагуны был, если что.
— Ваш любимый момент. Феминитивы. Ну вообще-то это частный случай, есть куча примеров, когда люди стараются повлиять на язык, чтобы через него отразить происходящие в социуме процессы. Сторонники таких изменений также опираются на теорию языковой относительности, утверждая, что если начать говорить иначе, то и реальность вскоре подстроится. Язык и впрямь является моделью реальности, воспринимаемой человеком. Но тут скорее вопрос о том, являются ли социальные изменения сопутствующими реформам языка, когда язык предоставляет инструменты своим пользователям для более точного отражения реальности, или, наоборот, язык меняется вслед за изменениями в обществе. Примером служит появление обращения "товарищ" после революции, которое призвано уравнять всех граждан в отсутствие сословий и классов, а потом было упразднено как символ всего советского. Не уверена, как это влияет на мышление (или тем более, определяет его). Процессы, лежащие за этими попытками изменить язык, скорее относятся к сфере социологии, чисто лингвистически нет ничего особого в том, что понятию начинают присваивать другой языковой знак — это и так происходит слишком часто, главное условие для этого — некий общественный консенсус, что это слово подходит.
3) Гипотеза Сепира-Уорфа живет и находит свое развитие в науке и сегодня. Для этого можно почитать Стивена Пинкера, Ноама Хомски, Эверетта. Но она скорее теперь ушла в изучение психолингвистических процессов и механизмы приобретения языка детьми, отбросив национальный налёт. Изучают то, насколько быстро дети учатся тому или иному языку, например, то есть какие когнитивные усилия требуются для приобретения того или иного языка безотносительно от приписывания каких-то детерминированных свойств носителям.
В предыдущем посту мы рассмотрели историю возникновения гипотезы лингвистической относительности. Как мы поняли, апологеты настаивают на том, что язык напрямую влияет на сознание, вынуждая носителя мыслить так или иначе.
Как и многие ранние теории начала века, гипотеза грешила детерминизмом. Современная наука, конечно, открещивается от этого.
Было бы глупо утверждать, что язык никак не влияет на мышление. Гумбольдт был прав в том, что каждый язык по-своему членит окружающую картину миру, но важно при этом помнить, что такое членение является произвольным. О произвольности языкового знака говорил Фердинанд "Столп всей науки нашей и не только лингвистической" де Соссюр. Из произвольности языкового знака следует, кстати, что ни одно из понятий и заклепленных за ними звуковых оболочек не следует ни из каких условий окружающего мира, а также отсутствие любой связи между самим понятием (мысленным образом) и его звуковым выражением.
В любом случае, язык каким-то образом вляет на наше восприятие мира. Например, из своего опыта помню, как учила русскому языку англичан, а они дико ржали, что у нас одним словом называется arm и hand, а про marry — наоборот — мол, как так можно — отличать отдельно "жениться" и "выйти замуж", что за фигня и зачем это.
Могу рассказать про различные восприятия направлений у носителей языков.
***
ой опять устала писать
Вряд ли для вас будет удивительным то, что началось все с немцев. Впервые о чем-то подобном сказал Вильгель "Солнце наше" фон Гумбольдт. Он был дико озабочен соотношением языка и мышления, а также (чего еще ждать от немцев) языка и народа, а также духом народа (читай "менталитета"). Так и сказал: "Каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка". Совершенно понятно наше солнце вам говорит, что пока вы говорите на русском, то думаете как русский, а стоит заговорить на арабском, то тут же думаете как араб — справа налево.
Эту идею продолжил этнограф Сепир, которого можно назвать скорее лингвистом-практиком, он любил изучать языки коренных народов Америки и сравнивать их. А вот его уже наслушался Уорф (сходил на лекции), который вообще был химиком! Они даже вместе не работали! Надо ли говорить, с какой осторожностью профессиональные ученые-лингвисты высказываются об этой теории? Ну ладно-ладно, у вас-то поди самих нет дипломов или релевантных дипломов.
Уорф занимался изучением языков хопи (племя в Северной Америке) и открыл УДИВИТЕЛЬНОЕ. Мол, в их языке нет категории времени. А значит само понятие времени им неизвестно. А значит, у них совсем иное мышление, перевод невозможен, мы никогда не поймем друг друга, а значит и приобщить этих людей к западной цивилизации (бедолаги :(
В общем, недолго ждать осталось до того, как эту теорию заклеймили расистской и притянутой за уши.
Самое прикольное случилось в 2008!!! Когда Эверетт поехал изучать племя пирахья и обнаружил, что у них не то что времени нет, у них нет счета! Религии нет! Материальной культуры нет вообще никакой! Будучи в плену такого своего языка, они не смогут влиться в современный капиталистический мир, живут обособленно, не способны пользоваться благами современности.
Погодите, это я еще про феминитивы не начала.
Even in English we lived through all the days of ASCII without the ability to spell co-operate properly (with a diaeresis over the second 'o', instead of the hyphen). Or naive (diaeresis over the 'i'), for that matter.
Отсюда
Мудак — Слово происходит от древнерусского мудо — яйцо, мущинское. Поскольку в природе оных два, то называются они словом муде (старая форма двойственного числа; в старославянском языке сугубо парные предметы наряду с множественным числом, имели число двойственное (око — очи — очеса, ухо — уши — ушеса и т. д.)Однако ж по мере развития христианской морали это слово стало табуироваться, как всякая деталь материально-телесного низа. Развилась фигура умолчания — есть у человека муде, нет ли — церковная литература знать не хотела.
Итак, слово муде — совершенно не матерное, даже близко, не сакральное, не мифопоэтическое, но простое счетное слово для мущинских достоинств.
Развитие абстракции привело к тому, что мудями стали называть не только мошонку с содержимым, но и самый тайный уд в целом.
Отсюда выражения: мудистый — тот, у кого большие муде. Померяться мудями — посоперничать в мущинской силе. То ись муде — есть предмет мужской гордости и предмет культовый. Метонимически — это вся мужская оснастка.
Посему в слове мудак нет ничего особенно оскорбительного, это констатация факта, что перед вами мужчина.
ccdi.ru
Когда кто-то рядом в следующий раз будет обзывать власть этим словом, объясните ему, что он — Капитан Очевидность в том случае, когда говорит не о Матвиенко или Памфиловой.
Лекция входит в курс «Происхождение языка», который читается в культурно-просветительском центре Архэ. Лекции читаются по четвергам в 19 часов, у станции метро Спортивная (default city, да). Одна лекция стоит 500 рублей, можно купить абонемент (я не брал).
Ссылки, если заинтересовало:
arhe.msk.ru — про сегодняшнюю лекцию.
arhe.msk.ru — про весь курс.
elementy.ru Поклонникам задорнова со стажем оно не поможет, но сомневающихся спасти должно.
Если увидите человека, начинающего увлекаться лингвистическим фричеством, то обязательно дайти ему почитать вот эту вот статью —