Сергей Другаль, цикл "Институт реставрации природы"
Майкл Суэнвик "Древние механизмы"
Решил почитать киберпанка. Подвернулся Виндж. Прочитал у него:
— Первое приключение BFF — таки да, фантастика, но несколько неожиданная. Главный герой — смартфон.
— Технологическая Сингулярность — эссе на тему сингулярности от 2004 года. Прогнозирует сингулярность не позднее 2030-го (ну хз, возможно, но вряд ли на всей территории планеты).
— Первое приключение BFF — таки да, фантастика, но несколько неожиданная. Главный герой — смартфон.
— Технологическая Сингулярность — эссе на тему сингулярности от 2004 года. Прогнозирует сингулярность не позднее 2030-го (ну хз, возможно, но вряд ли на всей территории планеты).
Вообще есть ещё одно произведение про бесполезную магию — "Гарри Поттер" с его запретами практиковать вне Хогвартса. Т.е. сначала подготовиться в школе не использовать, а потом поступить в НИИЧАВО и продолжить это на профессиональном уровне — чем не типовой интеллигентский план на жизнь?
Книгу "Понедельник начинается в субботу" я прочитал впервые, но при этом уже половину из неё я знал раньше, т.к. цитаты меня окружают повсюду.
Авторы с любовью описали мир, который многим даже кажется привлекательным. И я не могу понять, почему. Ранее, в "Полудне", любознательность была движущей силой, а здесь же всё статично.
Что делают в этом НИИ? Бесконечно гнут друг перед другом пальцы, местные авторитеты могут пояснить все нюансы уравнения М-поля, но не могут применить это на практике. Перерабатывают, пропускают выходные — а всё без пользы.
Штаны-невидимки существуют в единственном постоянно дорабатываемом экземпляре, и несмотря на очевидное применение, не пользуются никаким спросом — понятно, из-за невозможности заставить их более-менее надёжно работать.
Единственный, кто работает хоть как-то "наружу" — общается с прессой,
публикуется, проводит эксперименты — презираемый всеми за свои
сомнительные результаты Выбегалло.
Работники заняты интригами и попытками спереть друг у друга дефицитный диван, а заполучив его — не могут добиться от него пользы. Склады забиты уникальными артефактами и диковинными существами — но их давно уже осмотрели, и сейчас они там содержатся без дела...
А какие-то позитивных результатов в книге нет!
Хоть описанная всепоглощающая бюрократия, всплывающая наверх бездарность и прожигание ресурсов ни на что и не является чем-то уникальным в мире, — но достижение Стругацких в том, что и очарованные наукой, но одновременно и разочарованные работой в НИИ говорят их словами.
Авторы с любовью описали мир, который многим даже кажется привлекательным. И я не могу понять, почему. Ранее, в "Полудне", любознательность была движущей силой, а здесь же всё статично.
Что делают в этом НИИ? Бесконечно гнут друг перед другом пальцы, местные авторитеты могут пояснить все нюансы уравнения М-поля, но не могут применить это на практике. Перерабатывают, пропускают выходные — а всё без пользы.
Штаны-невидимки существуют в единственном постоянно дорабатываемом экземпляре, и несмотря на очевидное применение, не пользуются никаким спросом — понятно, из-за невозможности заставить их более-менее надёжно работать.
Единственный, кто работает хоть как-то "наружу" — общается с прессой,
публикуется, проводит эксперименты — презираемый всеми за свои
сомнительные результаты Выбегалло.
Работники заняты интригами и попытками спереть друг у друга дефицитный диван, а заполучив его — не могут добиться от него пользы. Склады забиты уникальными артефактами и диковинными существами — но их давно уже осмотрели, и сейчас они там содержатся без дела...
А какие-то позитивных результатов в книге нет!
Хоть описанная всепоглощающая бюрократия, всплывающая наверх бездарность и прожигание ресурсов ни на что и не является чем-то уникальным в мире, — но достижение Стругацких в том, что и очарованные наукой, но одновременно и разочарованные работой в НИИ говорят их словами.
"Далёкая радуга" — моё любимое у АБС. Да, апокалипсис, да все умрут. Но и причина светлая — от любопытства, от желания заглянуть за грань. Очень хорошо это легло на шумиху вокруг запуска коллайдера, когда читал в первый раз. И уходят они тоже достойно: трусость, обман, подлость присутствует, но в гомеопатических количествах, только оттеняя.
А в этот раз дёрнуло меня прочитать авторские воспоминания ("Комментарии к пройденному")! Ну да, посмотрели фильм "На последнем берегу" про ядерную войну, и захотелось написать свой постапокалипсис.
Но тут, я считаю, им помогла цензура — и из немыслимой идеи писать про ядерную войну в советских декорациях получилась повесть про людей много лучше чем мы.
А в этот раз дёрнуло меня прочитать авторские воспоминания ("Комментарии к пройденному")! Ну да, посмотрели фильм "На последнем берегу" про ядерную войну, и захотелось написать свой постапокалипсис.
Но тут, я считаю, им помогла цензура — и из немыслимой идеи писать про ядерную войну в советских декорациях получилась повесть про людей много лучше чем мы.
Весьма неожиданно было обнаружить в книге "ТРИЗ в электронике" применение ТРИЗ к анекдотам.
решил тут почитать про "сво". "история и предпосылки операции". угу. на половину книги — речь путина карлсону. Дальше тоже сборник статей которые мягко говоря — страдают доказательной базой. Политдонесения это конечно клёво, только вот следов объективности и непредвзятости — не обнаружено. И вместо попытки получить что то новое — ощущение что я на память надиктую больше фактов, препосылок и логики происходящего чем там написано. То есть читать стешина/коца более интересно — там слегка обработанная фактура с нуля. А тут — выхолощенные сообщения в которых уже ничего не осталось.
Прочитал книгу Михаила Ромма — одного из первых русских футболистов — «Я болею за Спартак».
Ну, одного из первых я погорячился может, он относит себя ко второму поколению, но всё равно древность. В ранней юности играл за команду Быково — а это ведь совсем близко от исторической родины моей фамилии.
Читать интересно, но собственно про Спартак в книге ничего нет, и название остаётся нераскрытым. Из текста вообще не следует, что автор за Спартак болеет.
После лагеря Ромм жил Кызылорды. Пишет, как приезжал в Алма-Ату в командировку, посетил матч Кайрата. Троллейбусы, которые едут в сторону стадиона по проспекту Абая, снежные вершины, которые видны прямо с трибун стадиона — как мне это знакомо.
Ну, одного из первых я погорячился может, он относит себя ко второму поколению, но всё равно древность. В ранней юности играл за команду Быково — а это ведь совсем близко от исторической родины моей фамилии.
Читать интересно, но собственно про Спартак в книге ничего нет, и название остаётся нераскрытым. Из текста вообще не следует, что автор за Спартак болеет.
После лагеря Ромм жил Кызылорды. Пишет, как приезжал в Алма-Ату в командировку, посетил матч Кайрата. Троллейбусы, которые едут в сторону стадиона по проспекту Абая, снежные вершины, которые видны прямо с трибун стадиона — как мне это знакомо.
Прочитал "Хождение за три моря" Афанасия Никитина. Мало что понял: половина просто не понятно, а там, где вроде слова понятные, всё равно ничего не понятно.
Но понравилось очень.
Может быть, соберусь, прочитаю с обширными комментариями (ведь есть же такое ие издания?), чтоб по каждому предложению объяснялось, что хотел сказать автор.
Пасху он называет Великдень. Видно, тогда ещё русский язык не далеко ушёл от древнеукраинского.
Но понравилось очень.
Может быть, соберусь, прочитаю с обширными комментариями (ведь есть же такое ие издания?), чтоб по каждому предложению объяснялось, что хотел сказать автор.
Пасху он называет Великдень. Видно, тогда ещё русский язык не далеко ушёл от древнеукраинского.
Прочитал книжку «Космонавтов 80/81» Милы Фахурдиновой.
А ведь я больше года прожил на Байтурсынова, 81 (ул. Байтурсынова раньше называлась Космонавтов). Ожидал что-то узнать о себе, о своих соседях. Но нет, как-то всё в книжке чересчур сюрреалистично. Это не плохо, просто не то, что я ожидал.
Язык поначалу показался прямо плохим. Первые страницы вызвали отторжение, но решил не бросать, прочитать до конца. И как-то дальше сгладилось всё. Нормально написано.
А ведь я больше года прожил на Байтурсынова, 81 (ул. Байтурсынова раньше называлась Космонавтов). Ожидал что-то узнать о себе, о своих соседях. Но нет, как-то всё в книжке чересчур сюрреалистично. Это не плохо, просто не то, что я ожидал.
Язык поначалу показался прямо плохим. Первые страницы вызвали отторжение, но решил не бросать, прочитать до конца. И как-то дальше сгладилось всё. Нормально написано.
Каждый раз, пока читаю книгу, появляются другие книги, которые хочется прочитать, когда закончу эту.
Прочитал — и в голове пустота. Я не помню ни одной.
Прочитал — и в голове пустота. Я не помню ни одной.
Larry Niven, Jerry Pournelle — The Mote in God's Eye
норм сайфай со вкусом realpolitik
норм сайфай со вкусом realpolitik
Начал читать книжку «Волчье время» о Германии 1945-1949 гг, когда война уже кончилась, а ФРГ и ГДР ещё не образовались.
Современная Германия создана огромным количеством беженцев и мигрантов, в том числе немцев, которые вынуждены были бежать из частей Германии, которые по итогам Второй Мировой войны оказались отторгнуты Польшей.
В Западной Германии им таким были мягко говоря не рады.
Современная Германия создана огромным количеством беженцев и мигрантов, в том числе немцев, которые вынуждены были бежать из частей Германии, которые по итогам Второй Мировой войны оказались отторгнуты Польшей.
В Западной Германии им таким были мягко говоря не рады.
Взялся перечитывать Стругацких, впервые в хронологическом порядке.
Начал с того, что сразу пропустил "Страну багровых туч". Превозмогают они там довольно однообразно, и заканчивается всё предсказуемо удачно.
А вот "Стажёров" прочитал впервые — ранее не разобрался, что там компиляция чего, и считал повесть иным пересказом "Пути на Альматею". И от "Стажёров" тянет, как сейчас принято говорить, повесточкой. Натурально прямым текстом проговаривается, что быть мещанином отстойно. Благородный риск там же и в "Пути на Альматею" выведен как беспечность: корабль пробит и наспех залатан, а они даже скафандры не наденут на случай разгерметизации. Обильно посыпано этудругином сравнение правильной коммунистической базы физиков, где во время эксперимента хватают громадные дозы излучения и потом пьют таблетки от радиации и мучаются печенью, и неправильной капиталистической шахты, где в жажде наживы работают больше норматива и возвращаются потом с лучевой болезнью и мутациями.
А вот полуденный цикл хорош, как и при первом прочтении. Подростковая литература у них определённо лучше получалась.
Начал с того, что сразу пропустил "Страну багровых туч". Превозмогают они там довольно однообразно, и заканчивается всё предсказуемо удачно.
А вот "Стажёров" прочитал впервые — ранее не разобрался, что там компиляция чего, и считал повесть иным пересказом "Пути на Альматею". И от "Стажёров" тянет, как сейчас принято говорить, повесточкой. Натурально прямым текстом проговаривается, что быть мещанином отстойно. Благородный риск там же и в "Пути на Альматею" выведен как беспечность: корабль пробит и наспех залатан, а они даже скафандры не наденут на случай разгерметизации. Обильно посыпано этудругином сравнение правильной коммунистической базы физиков, где во время эксперимента хватают громадные дозы излучения и потом пьют таблетки от радиации и мучаются печенью, и неправильной капиталистической шахты, где в жажде наживы работают больше норматива и возвращаются потом с лучевой болезнью и мутациями.
А вот полуденный цикл хорош, как и при первом прочтении. Подростковая литература у них определённо лучше получалась.
Новеллизировали тред из твиттера: Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь
Читаю книгу, и там внезапно появляется персонажка из Шенкурска, хотя конкретно в этот момент действие происходит в Закарпатье (если я не запутался а сюжете).
Никто в апачяте так и не признался, кто мне присоветовал «Цветок Камнеломки» Александра Шуваева. Может я как-то сам заинтересовался, случайно наткнувшись, положил в список и набрёл.
Начиналось всё как производственный роман. Потом автора понесло двигать сюжет диалогами, персонажей становилось всё больше, они менялись с возрастом (действие происходит в 1970–80-х годах на протяжении 15 лет). Но персонажи невпопад тянут гласные, их индивидуальность почти стирается из-за постоянных перескакиваний из диалога в диалог.
К середине книги, когда в СССР квантовые нанотехнологии, когда читатель окончательно теряется в неподписанных диалогах, автор вводит центральным героем повествования прото-антагониста — англосакского шпиёна, который и приведёт роман к смазанной концовке. Про то концовка как раз и повествует, как у “них” там всё накрылось от такого счастья. Которое Советский Союз пятнадцать лет осваивал.
Как осваивал? Племенными отношениями, «мозаикой», бандитскими разборками и отдельными поехавшими, на которых объявляли охоту, захватившие некогда советское пространство Семьи.
Буквально семьи: в сюжете присутствует бабушка, подлеченная на нанотехнологиях, весьма бодро подмявшая под себя треть страны своими «внучками».
Зато автор мастерски описывает счастье алкоголика — ёбнуть с утра. И ничего не надо. Как тупиковую ветвь эволюции, но со знанием и смаком.
Что постоянно смущает?
В графоманских произведениях герой не то, чтобы умён, на уровне автора. Чтоб сделать его умнее, автор делает остальных персонажей откровенно глупыми. Здесь глупые иностранные разведки не замечали пятнадцать лет появления новых технологий.
Смущает количество уникумов-талантов на разработке ПО и микросхем. Будто у автора не один прорыв произошёл, и не каскад, а вот всегда была полна талантами земля русская, дай только проявить себя.
Химическое оружие в романе появляется несколько раз, но ни разу не поднята тема какого-нибудь зомби-рабства или «мы сделаем вас счастливыми». Тема рабства, кочевников и различий менталитета присутствует, но всё действо происходит на территории Союза и ею ограничивается так, будто для остального мира время застыло и идёт лишь когда на него обращают внимание.
А понравилось, наверное, эдакое счастливое постсоветское прошлое-будущее. И про свободу с нанофабрикатором. Даже про талант при коммунизме.
Но это очень многа букав, персонажей, веток повествования.
Начиналось всё как производственный роман. Потом автора понесло двигать сюжет диалогами, персонажей становилось всё больше, они менялись с возрастом (действие происходит в 1970–80-х годах на протяжении 15 лет). Но персонажи невпопад тянут гласные, их индивидуальность почти стирается из-за постоянных перескакиваний из диалога в диалог.
К середине книги, когда в СССР квантовые нанотехнологии, когда читатель окончательно теряется в неподписанных диалогах, автор вводит центральным героем повествования прото-антагониста — англосакского шпиёна, который и приведёт роман к смазанной концовке. Про то концовка как раз и повествует, как у “них” там всё накрылось от такого счастья. Которое Советский Союз пятнадцать лет осваивал.
Как осваивал? Племенными отношениями, «мозаикой», бандитскими разборками и отдельными поехавшими, на которых объявляли охоту, захватившие некогда советское пространство Семьи.
Буквально семьи: в сюжете присутствует бабушка, подлеченная на нанотехнологиях, весьма бодро подмявшая под себя треть страны своими «внучками».
Зато автор мастерски описывает счастье алкоголика — ёбнуть с утра. И ничего не надо. Как тупиковую ветвь эволюции, но со знанием и смаком.
Что постоянно смущает?
В графоманских произведениях герой не то, чтобы умён, на уровне автора. Чтоб сделать его умнее, автор делает остальных персонажей откровенно глупыми. Здесь глупые иностранные разведки не замечали пятнадцать лет появления новых технологий.
Смущает количество уникумов-талантов на разработке ПО и микросхем. Будто у автора не один прорыв произошёл, и не каскад, а вот всегда была полна талантами земля русская, дай только проявить себя.
Химическое оружие в романе появляется несколько раз, но ни разу не поднята тема какого-нибудь зомби-рабства или «мы сделаем вас счастливыми». Тема рабства, кочевников и различий менталитета присутствует, но всё действо происходит на территории Союза и ею ограничивается так, будто для остального мира время застыло и идёт лишь когда на него обращают внимание.
А понравилось, наверное, эдакое счастливое постсоветское прошлое-будущее. И про свободу с нанофабрикатором. Даже про талант при коммунизме.
Но это очень многа букав, персонажей, веток повествования.
Жуйк, посоветуй хорошие книги по истории Соединённых Штатов.
"""
Без курьезов на раскопках не обходилось. Так, в оренбургской степи местные колхозники ежедневно наведывались с проверкой: что тут делают люди из Москвы? К разъяснениям Вьюшкова доверия они не испытывали. Тогда молодой ученый подобрал глыбу песчаника и несколько дней, пряча ее под мешковиной, что-то на камне выдалбливал. Закончив работу, он дождался очередных гостей и расчехлил глыбу… На ней в человеческий рост вытянулся гигантский каменный фаллос. «А теперь представьте, какими были сами ящеры!» – с торжеством объявил Борис Павлович работникам полей…
"""
© Андрей Журавлёв "Как живые. Двуногие змеи, акулы-зомби и другие исчезнувшие животные"
Без курьезов на раскопках не обходилось. Так, в оренбургской степи местные колхозники ежедневно наведывались с проверкой: что тут делают люди из Москвы? К разъяснениям Вьюшкова доверия они не испытывали. Тогда молодой ученый подобрал глыбу песчаника и несколько дней, пряча ее под мешковиной, что-то на камне выдалбливал. Закончив работу, он дождался очередных гостей и расчехлил глыбу… На ней в человеческий рост вытянулся гигантский каменный фаллос. «А теперь представьте, какими были сами ящеры!» – с торжеством объявил Борис Павлович работникам полей…
"""
© Андрей Журавлёв "Как живые. Двуногие змеи, акулы-зомби и другие исчезнувшие животные"
Кирилл Ликов "Сказка про традиционные ценности"
Надо будет посмотреть, а не иноагент ли автор.
Надо будет посмотреть, а не иноагент ли автор.
Пушкина М. "Ария Маргариты"
Перечитываю 12 стульев. Такое чувство что 90% пользователей интернета прямые потомки Эллочки Щукиной.
The Case against Death
libgen.gs
libgen.gs
Дочитал на медузоньке «Войну и наказание» Зыгаря про историю взаимоотношений России и Украины.
Хорошая книга, интресно написана. Стоило её прочитать.
Хорошая книга, интресно написана. Стоило её прочитать.
А есть ли в мире Гарри Поттера аналог "Чёрной книги Арды"? Ну чтоб "наш славный Волан-де-Морт, наши отважные пожиратели смерти" и прочее повествование с противоположной стороны
Грег Иган "Диаспора".
Практически в самом начале — отличное художественное описание возможного обучения сложной нейросетки.
Практически в самом начале — отличное художественное описание возможного обучения сложной нейросетки.
Хочется прочитать книгу обо мне. Пусть не совсем обо мне, конечно, но чтобы герой был мой ровесник, современник, близкий мне человек, чем-то на меня похожий. Пусть не главный герой, пусть второстепенный или эпизодический, но чтобы это было и обо мне тоже. Пусть какие-то совсем отдельные черты, но чтобы я узнал это и поверил.
С другой стороны, я не читаю да и никогда не читал ни Кафку, ни Сорокина. Зачем мне это читать, я в этом живу.
С другой стороны, я не читаю да и никогда не читал ни Кафку, ни Сорокина. Зачем мне это читать, я в этом живу.
Від книги Маркуса починаю плакати.
Симеон Гарфинкель: Все под контролем: Кто и как следит за тобой
Книжка старая, но, блин, актуальная.
Книжка старая, но, блин, актуальная.
аби читали. хоч таке.
Тара Брах:
Это та форма зависимости, которая часто восхваляется в нашей культуре – создать внешних врагов и находиться в состоянии постоянной войны с окружающим миром.
Что особенно удивительно.
У советских эмигрантов 80х годов был хотя бы Довлатов.
У нас же, в отличие от них, нет никого.
Ризома ли мы?
Скорее, — перекати-поле.
Нужно вывести собственных поэтов и писателей, которые помогут нам себя осознать, как новый эмигрантский над-этнос.
Русские интеллектуалы для этого не годятся — слишком они зациклены на чисто бытовом противостоянии с коллективным западом (кроме тех, кому повезло родиться или стать евреем).
Украинские интеллектуалы тоже слабо подходят для этой миссии, потому что их задача сейчас — вывести формулу Украины и украинцев в ней, а тут играет роль война, как таковая.
Только белый цыган, вынужденый экспат, осознав себя таковым, сможет когда-то, я верю, выразить наше коллективное мычание в слове. Потому что мы — народ, и нам нужен свой, нео-набоковский, пост-довлатовский миф. Мы беженцы не из Украины или России с Беларусью, а из Союза Бесприютных и Обездоленных. Над-нация грустных из над-империи потерявших Божий страх.
У советских эмигрантов 80х годов был хотя бы Довлатов.
У нас же, в отличие от них, нет никого.
Ризома ли мы?
Скорее, — перекати-поле.
Нужно вывести собственных поэтов и писателей, которые помогут нам себя осознать, как новый эмигрантский над-этнос.
Русские интеллектуалы для этого не годятся — слишком они зациклены на чисто бытовом противостоянии с коллективным западом (кроме тех, кому повезло родиться или стать евреем).
Украинские интеллектуалы тоже слабо подходят для этой миссии, потому что их задача сейчас — вывести формулу Украины и украинцев в ней, а тут играет роль война, как таковая.
Только белый цыган, вынужденый экспат, осознав себя таковым, сможет когда-то, я верю, выразить наше коллективное мычание в слове. Потому что мы — народ, и нам нужен свой, нео-набоковский, пост-довлатовский миф. Мы беженцы не из Украины или России с Беларусью, а из Союза Бесприютных и Обездоленных. Над-нация грустных из над-империи потерявших Божий страх.
Читаю "Капитализм и шизофрения. Антиэдип" В целом книга нечитабельна. Яркий привкус веществ. Возникает ощущение звука радио в соседней комнате. Вроде как слышишь речь, но разобрать кроме отдельных фраз невозможно. Авторы любят обсасывать слова. Берут, например, слово — ризома. И шпарят о ней сотню страниц. Ризома то и ризома это. Ризома — анус и ризома — рот. Ты полон ризомы. Как леденец к зубам прилип.
Постоянно цитируют книги, которые ты не читал, фильмы, которые ты не смотрел. От Фрейда к Марксу, или весёлое путешествие из пизды в жопу.
Не знаю, дочитаю ли я её. Впрочем и не важно это.
Постоянно цитируют книги, которые ты не читал, фильмы, которые ты не смотрел. От Фрейда к Марксу, или весёлое путешествие из пизды в жопу.
Не знаю, дочитаю ли я её. Впрочем и не важно это.