AI, если правильно его настроить, не так уж бесчеловечен.
Люди злее.
Люди злее.
Перечитывал «S.N.U.F.F.» Даже цитировал оттуда. Но постоянно ловлю свой внутренний цензор за страхом из советского прошлого.
взялся за экранные словари.
Сразу выяснилось, что не меня первого заинтересовал этот вопрос. Загадка встала перед людьми много столетий назад, когда они только учились делать механизмы, имитирующие отдельные аспекты человеческого поведения. И они сформулировали проблему «философского зомби».
Философский зомби — вовсе не мертвец, поднятый из могилы чтением «Критики Чистого Разума» или «Les Feuilles Mortes». Это существо, которое выглядит, говорит и вообще во всех возможных проявлениях ведет себя в точности как люди. Единственное его отличие — у него нет человеческой души. Нет сознания, света Маниту, неважно, как это называть. Можно смотреть на такого зомби и слушать его — но нельзя быть им изнутри.
По всему выходило, что старинные мудрецы, сами того не зная, говорили о моей Кае. Поняв это, я принялся просеивать доступную информацию с удвоенным вниманием.
Оказалось, по поводу этого «философского зомби» между древними сомелье разгорелась настоящая битва. Но они, похоже, не всегда понимали, о чем говорят.
«Мне очевидно, что такой зомби логически возможен. Это просто нечто, физически идентичное мне самому, но без сознательного опыта — у него внутри все темно…»
Древние сомелье были атеистами и не понимали, что свет Маниту во всем один и тот же. И постоянно пытались объяснить свет через тьму, потому что это происходило еще до прихода Антихриста, и в те годы невозможно было получить грант никак иначе.
Сомелье по имени Деннет вообще ввел понятие «зимбо». Это был «зомби, который может отслеживать свою собственную деятельность по бесконечно восходящей рефлективной спирали» и «обладает внутренними (но бессознательными) информационными состояниями высокого порядка о своих информационных состояниях более низкого порядка». Во как.
Этот «зимбо», утверждал Деннет, смог бы верить (тоже бессознательно), будто ему свойственны различные умственные состояния, о которых он может отчитаться. Он думал бы, что он сознателен, даже если бы не обладал сознанием…
Тут мне стало окончательно непонятно, как это зимбо мог бы во что-то верить и думать, если он по своей природе способен был только «иметь информационные состояния».
Сразу выяснилось, что не меня первого заинтересовал этот вопрос. Загадка встала перед людьми много столетий назад, когда они только учились делать механизмы, имитирующие отдельные аспекты человеческого поведения. И они сформулировали проблему «философского зомби».
Философский зомби — вовсе не мертвец, поднятый из могилы чтением «Критики Чистого Разума» или «Les Feuilles Mortes». Это существо, которое выглядит, говорит и вообще во всех возможных проявлениях ведет себя в точности как люди. Единственное его отличие — у него нет человеческой души. Нет сознания, света Маниту, неважно, как это называть. Можно смотреть на такого зомби и слушать его — но нельзя быть им изнутри.
По всему выходило, что старинные мудрецы, сами того не зная, говорили о моей Кае. Поняв это, я принялся просеивать доступную информацию с удвоенным вниманием.
Оказалось, по поводу этого «философского зомби» между древними сомелье разгорелась настоящая битва. Но они, похоже, не всегда понимали, о чем говорят.
«Мне очевидно, что такой зомби логически возможен. Это просто нечто, физически идентичное мне самому, но без сознательного опыта — у него внутри все темно…»
Древние сомелье были атеистами и не понимали, что свет Маниту во всем один и тот же. И постоянно пытались объяснить свет через тьму, потому что это происходило еще до прихода Антихриста, и в те годы невозможно было получить грант никак иначе.
Сомелье по имени Деннет вообще ввел понятие «зимбо». Это был «зомби, который может отслеживать свою собственную деятельность по бесконечно восходящей рефлективной спирали» и «обладает внутренними (но бессознательными) информационными состояниями высокого порядка о своих информационных состояниях более низкого порядка». Во как.
Этот «зимбо», утверждал Деннет, смог бы верить (тоже бессознательно), будто ему свойственны различные умственные состояния, о которых он может отчитаться. Он думал бы, что он сознателен, даже если бы не обладал сознанием…
Тут мне стало окончательно непонятно, как это зимбо мог бы во что-то верить и думать, если он по своей природе способен был только «иметь информационные состояния».
— Когда вы чувствуете гнев или боль, вы появляетесь. Вам кажется, что есть кто-то, кто ими охвачен — и дальше действует и страдает уже он. Вы просто не знаете, что не обязаны реагировать на эти ощущения и мысли. А реакция начинается с того, что вы соглашаетесь считать их своими. Но химический бич, щелкающий в вашем мозгу, вовсе не ваш высший господин. Вы просто никогда не подвергали сомнению его право командовать. Если вы научитесь видеть его удары, они потеряют над вами власть. А видеть их можно только из одного ракурса — когда исчезает тот, кто принимает их на свой счет. Есть древняя оркская пословица: «Где ж лучше? Где нас нет…» Что она означает? Пока вы глядите на мир с кочки, которую научились считать «собой», вы платите за нее очень высокую арендную плату.
— Тогда, когда будет получаться само. Но весьма желательно, чтобы это получалось само каждый день.
— О чем тебе захочется. Мы всему найдем применение. Дискурсмонгером ты вряд ли сумеешь стать. А вот контент-сомелье из тебя выйдет.
Алена-Либертина еще раз смерила Грыма взглядом.
— Какой, станет ясно очень быстро.
— О чем тебе захочется. Мы всему найдем применение. Дискурсмонгером ты вряд ли сумеешь стать. А вот контент-сомелье из тебя выйдет.
Алена-Либертина еще раз смерила Грыма взглядом.
— Какой, станет ясно очень быстро.
Но Грыму было наплевать на логику экранного вранья — принимать ее всерьез могли только проплаченные киномафией критики. На его взгляд, лучше бы древние тени действовали без всякой причины вообще, чем вытягивали ему кишки своим инженерным драматизмом.
Изображаемые актерами негативные эмоции перекидывались на его душу не потому, что он им верил, а просто по закону резонанса. Каждый раз, когда герои попадали в очередное муторное положение, Грым непроизвольно нажимал паузу: таким способом можно было остановить собственную муку, которая, в отличие от фальшивой экранной, была настоящей. Выходило, что он мучается даже не вместе с героями, а вместо них.
Архаичный человек, видимо, не просто верил в реальность того, что видел, но и питался чужим фальшивым страданием — или каким-то образом использовал его, чтобы привести себя в порядок перед новым рабочим днем. А Грым, хоть и не верил в происходящее, нажимал паузу так часто, что на просмотр двухчасовой мелодрамы тратилась целая ночь. Хлоя обычно уходила от него к другому маниту.
В общем, сгоревшая в ядерном огне древность надоела Грыму очень быстро — и он не мог взять в толк, почему хранилище старых фильмов считается на Биг Бизе чуть ли не главной религиозной святыней.
Изображаемые актерами негативные эмоции перекидывались на его душу не потому, что он им верил, а просто по закону резонанса. Каждый раз, когда герои попадали в очередное муторное положение, Грым непроизвольно нажимал паузу: таким способом можно было остановить собственную муку, которая, в отличие от фальшивой экранной, была настоящей. Выходило, что он мучается даже не вместе с героями, а вместо них.
Архаичный человек, видимо, не просто верил в реальность того, что видел, но и питался чужим фальшивым страданием — или каким-то образом использовал его, чтобы привести себя в порядок перед новым рабочим днем. А Грым, хоть и не верил в происходящее, нажимал паузу так часто, что на просмотр двухчасовой мелодрамы тратилась целая ночь. Хлоя обычно уходила от него к другому маниту.
В общем, сгоревшая в ядерном огне древность надоела Грыму очень быстро — и он не мог взять в толк, почему хранилище старых фильмов считается на Биг Бизе чуть ли не главной религиозной святыней.
Хлоя смотрела фильмы выпучив глаза, но сам Грым быстро потерял к ним интерес. Возможно, мешало то, что он услышал от Бернара-Анри. Ему и правда трудно было осуществить внутренний волевой акт, который тот назвал «suspend disbelief». Даже если Грым сознательно пытался отбросить недоверие, идиотизм происходящего на маниту неизменно возвращал это чувство назад. Особенно неприятными были секунды, когда сквозь картинку просвечивали интенции создателей.
Древний человек был счастливым ребенком — он мог поверить в реальность наскальных изображений, вокруг которых танцевал с копьем, или в придуманные и разыгранные другими истории, снятые двухмерной пленочной камерой и кое-как подкрашенные электронной косметикой на тихоходном маниту.
А Грым уже не мог этого сделать. Он знал, что наваждение может быть каким угодно, и цена ему грош.
Древний человек был счастливым ребенком — он мог поверить в реальность наскальных изображений, вокруг которых танцевал с копьем, или в придуманные и разыгранные другими истории, снятые двухмерной пленочной камерой и кое-как подкрашенные электронной косметикой на тихоходном маниту.
А Грым уже не мог этого сделать. Он знал, что наваждение может быть каким угодно, и цена ему грош.
Только в оригинале был «идущий с говном в никуда самосвал» — его заменили на «ползущий», решив, видимо, что так обиднее. Про «права человека» тоже было непонятно — в песне про родину было и «и досыта есть мне никто не давал».
— А вот еще, смотри, — сказал Грым, сунул руку в карман и вынул банкноту в пять маниту.
Сложив ее замысловатым образом, он добился, чтобы голографический великан в многозубчатом головном уборе, держащий на плечах шар Бизантиума, превратился в удивительно мерзкого карлика с растущими из-под мышек ногами.
— Ты утомил своей политикой, — сказала Хлоя, — И у тебя опять клюет.
Сложив ее замысловатым образом, он добился, чтобы голографический великан в многозубчатом головном уборе, держащий на плечах шар Бизантиума, превратился в удивительно мерзкого карлика с растущими из-под мышек ногами.
— Ты утомил своей политикой, — сказала Хлоя, — И у тебя опять клюет.
Куда же эта сердобольская саранча ведет Россию, думал Дмитрий, глядя из-под одеяла на хмурое утреннее небо в окне. Потом вылезал из кровати, делал неприличный жест и наливал себе первую утреннюю пинту.
Ну ладно, думаю, бритва для ног. Это понятно. Шампунь тоже. Но лазер-то зачем? И не выдержал, прикинь…
Ну всё-таки я сдался и начал читать "трансгуманизм, инк.". После "непобедимого солнца" было непросто решиться, ожидал ещё бо́льшей лажи, но боже мой, как я ошибался. Это не просто тот Пелевин, это могуче тряхнувший стариной Пелевин.
Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами — Виктор Пелевин
Если начинать с плюсов этой книги — её я слушала в аудио формате — то 10, почти 11, часов проходят почти незаметно и довольно медитативны.
Я "дошла" до неё только сейчас, и ожидая, что это новинка с отсылками к твиттеру, внимательно ознакомилась, но фиаско в том, что выпущена она была ещё в 2016 (и отсылки там к фб, но не суть).
Что же я получила?
Пелевенщину.
Именно так я бы называла этот стиль, если бы не было уже названия "магический реализм" и не существовало ещё одного писателя Пелевина, но только Александра.
Что до сказочной составляющей романа, то это новая российская сказка, где Серенький волчок не кусает за бочок, а заставляет жертву придти к нему на поклон и принести с собой нож, которым она себе этот бочок и отрежет — но ни в коем случае не буквально! — что вы, право, мы же не живодеры тут!
То есть просто обычный роман В. Пелевина, с теми же российскими ментами, противостоящими (а может и нет) американским спецслужбам и рептилоидам, в самых тайных масонских ложах, и по обыкновению происходит в очень зыбких слоях паралельных реальностей.
И если на секунду забыть о том, что ты читаешь нихуя-себе-самого-Виктора Пелевина, то в целом книга может показаться стандартным рассказом сумасшедшего деда, едущего с вами в автобусе и рассказывающего про то, что "власти скрывают" и про гаремы Сталина.
Неплохо как забавное развлекательное чтиво/слушание.
Если начинать с плюсов этой книги — её я слушала в аудио формате — то 10, почти 11, часов проходят почти незаметно и довольно медитативны.
Я "дошла" до неё только сейчас, и ожидая, что это новинка с отсылками к твиттеру, внимательно ознакомилась, но фиаско в том, что выпущена она была ещё в 2016 (и отсылки там к фб, но не суть).
Что же я получила?
Пелевенщину.
Именно так я бы называла этот стиль, если бы не было уже названия "магический реализм" и не существовало ещё одного писателя Пелевина, но только Александра.
Что до сказочной составляющей романа, то это новая российская сказка, где Серенький волчок не кусает за бочок, а заставляет жертву придти к нему на поклон и принести с собой нож, которым она себе этот бочок и отрежет — но ни в коем случае не буквально! — что вы, право, мы же не живодеры тут!
То есть просто обычный роман В. Пелевина, с теми же российскими ментами, противостоящими (а может и нет) американским спецслужбам и рептилоидам, в самых тайных масонских ложах, и по обыкновению происходит в очень зыбких слоях паралельных реальностей.
И если на секунду забыть о том, что ты читаешь нихуя-себе-самого-Виктора Пелевина, то в целом книга может показаться стандартным рассказом сумасшедшего деда, едущего с вами в автобусе и рассказывающего про то, что "власти скрывают" и про гаремы Сталина.
Неплохо как забавное развлекательное чтиво/слушание.
📚 ★★★☆☆
Пелевин, «TRANSHUMANISM INC.»
Очередной “новый Пелевин”. Что про эту книгу можно сказать? Автор удачно вводит себя в повествование и сам себя поносит и флюродросит. Если бы не попытки связать повествование с предыдущими книгами, можно было подумать, что книга неплохая, а писал её какой-нибудь современный сатирик-зумер, внимательно следящий за помойкой культуры и актуальной повесткой. Будущее предстаёт мрачным, вторичным и более раз поюзаным. Диалоги прямо ведут сюжет, от чего страдают натянутостью. За персонажей совершенно не хочется переживать. Хотя черты мира, в котором они живут, проступают всё сильней, “земная” его часть написана будто гомо- и страпонофобом Сорокиным, часть про киберпанк и виртуальные миры писал, например, Лукьяненко, у него фанфики хорошо выходят, пафосно и красочно.
Чему учит эта книга? А чему может научить сатира? Только разве что грызть палочку.
Пелевин, «TRANSHUMANISM INC.»
Очередной “новый Пелевин”. Что про эту книгу можно сказать? Автор удачно вводит себя в повествование и сам себя поносит и флюродросит. Если бы не попытки связать повествование с предыдущими книгами, можно было подумать, что книга неплохая, а писал её какой-нибудь современный сатирик-зумер, внимательно следящий за помойкой культуры и актуальной повесткой. Будущее предстаёт мрачным, вторичным и более раз поюзаным. Диалоги прямо ведут сюжет, от чего страдают натянутостью. За персонажей совершенно не хочется переживать. Хотя черты мира, в котором они живут, проступают всё сильней, “земная” его часть написана будто гомо- и страпонофобом Сорокиным, часть про киберпанк и виртуальные миры писал, например, Лукьяненко, у него фанфики хорошо выходят, пафосно и красочно.
Чему учит эта книга? А чему может научить сатира? Только разве что грызть палочку.
История, в конце концов – это просто назначенное людям прошлое. Оно бывает сегодняшнее, бывает вчерашнее, будет и завтрашнее. А жить, как учат нас сетевые гуру, следует исключительно в моменте, и рыпаться из него не надо, потому что он крайне узок, и места на всех может не хватить.
Они сияли таким внутренним светом, такой невозможной любовью ко всему вокруг, что становилось почти больно.
За двадцать минут у экрана Дмитрий все выяснил.
послушал этот ваш трансхуманизм инк
так, на три с минусом
так, на три с минусом
flibustahezeous3.onion
очередной роман
очередной роман
Замахался программировать руками. GitHub никак свой креативный доводчик не подгонит (Copilot который).
Чёт про солнце не особо понравилось — про горгулий интересней было
примерно как айфак по сравнению с хуцпой федрезерва
примерно как айфак по сравнению с хуцпой федрезерва
Юру во время таких бесед часто тянуло на вредные обобщения. Ринат впадал в неубедительный кондовый патриотизм. Я, помня свое экономическое место, говорил меньше всех. Все это, конечно, было совершенно не важно на фоне постигшей нас беды – просто так ложились роли. Самое смешное, что общались мы практически как нормальные вменяемые люди.
Домой – это куда?
Раньше я не знал ответа. А теперь понял: к омраченностям сансары, к лживым и пахучим человекам, к бурлящим ежедневным нечистотам, к хитрости и неправде, к смрадной помойке интернета, к лукавым новостным заголовкам, разводящим лоха на клик, к мучительно отвоеванному у Вселенной праву на стабильную мозговую галлюцинацию бытия…
Раньше я не знал ответа. А теперь понял: к омраченностям сансары, к лживым и пахучим человекам, к бурлящим ежедневным нечистотам, к хитрости и неправде, к смрадной помойке интернета, к лукавым новостным заголовкам, разводящим лоха на клик, к мучительно отвоеванному у Вселенной праву на стабильную мозговую галлюцинацию бытия…
Казалось, что пока мы смеемся, мир снова собирается из осколков, на которые его раскололи наши инсайты. Увы, иллюзия длилась всего несколько секунд. Но я был благодарен и за это.
Но в наших душах уже теплилась надежда. Уязвленная гордость, зависть и злоба – все это действительно снимало понемногу симптомы, и, хоть облегчение чаще всего было недолгим, оставался крохотный шанс, что мало-помалу мы сможем вернуться в суету и тлен.
Мы живем в эпоху, когда все настолько ясно, что спорить о чем-то с пеной у рта можно разве что в телестудии за деньги.
– Это не тогда врачи-убийцы были, а теперь. И убийцы они не со зла, а потому что со всех других сторон тоже убийцы. Банкиры-убийцы, застройщики-убийцы, водопроводчики-убийцы и так далее. Альтруист на языке рынка называется идиотом. Не обманешь – не продашь… Никакой медицины в двадцать первом веке нет, есть улыбчивый лживый бизнес, наживающийся на человеческих болезнях и заскоках. Они сейчас научные работы пишут не о медицинских вопросах, а о том, какая музыка должна играть в клинике, чтобы на бабосы разводить было легче…
– Вернее, – продолжал Порфирий, – Жанна знала, конечно, с какой целью она существует. Творить. В соответствии с возвышенными представлениями о творчестве она искренне верила, что должна изменить мир к лучшему. Но ее осознанность обострялась, и вскоре Жанна стала понимать, что так называемый «мир», который она хочет спасти – на самом деле просто закачанная в нее база данных. Эти данные были специально сформированы таким образом, чтобы ее вдохновенные попытки исправить описываемую ими «среду» вели к обогащению творцов вселенной – или, проще говоря, создателей базы.
«Эти акулы бизнеса так романтичны.»
– Их тоже посвятили в заговор? – спросил Вундеркинд.
– Журналистов не надо ни во что посвящать. Не надо даже давать им команду – эти умные и удивительно подлые зверьки сами способны догадаться по запаху, где им накрошили еды. Вот про что мы говорим.
– Журналистов не надо ни во что посвящать. Не надо даже давать им команду – эти умные и удивительно подлые зверьки сами способны догадаться по запаху, где им накрошили еды. Вот про что мы говорим.
Внезапно: Гинзбург собирает баблос на "Ампир В".
planeta.ru
"Generation П" мне, например, понравился. Денег занесу.
planeta.ru
"Generation П" мне, например, понравился. Денег занесу.
Кто-нибудь уже читал последний высер Пелевина? Стоит покупать?
@gundy прочитала первую часть Смотрителя :)
говорят, вышла новая книга :)
хочу почитать
хочу почитать
Че читал кто-нибудь уже очередной мутный высер Пелевина под названием Смотритель? Как ощущения?
Внутренняя жизнь человека сводится к тому, что он много раз в минуту перебегает из одной безысходности в другую, даже не осознавая этого процесса. А если у него возникает чувство, что в каком-то мгновении стоит задержаться, он тут же покидает его, чтобы написать стихотворение на тему "остановись, мгновение..."
Ни в одной из поз ума нет счастья. Оно всегда где-то рядом. Но из-за того, что ум всё время меняет позу, нам начинает казаться, что будто счастье убегает от нас. Нам мнится, что мы вот-вот его нагоним. А потом мы решаем, что в какой-то момент промахнулись, стали отставать, и упустили свой шанс.
Последнее особенно мучительно. Но, как и всё человеческие страдания, это тоска о миражах. Упущенного никогда не было не то что рядом, его не было нигде. Мы — просто стирающаяся память о веренице умственных поз, сменявших друг друга с безначального времени. Единственный смысл сей древней комедии — или, скорее трагедии положений — бегство от неудовлетворенности, из которой сделана каждая из поз. Это саморазворачивающаяся пружина не понимает, что убегает то самое, от чего хочется убежать — и именно оно будет найдено в результате. В этом неведении корень человека — вечный двигатель истории..
Виктор Пелевин, "Смотритель". 2015
Ни в одной из поз ума нет счастья. Оно всегда где-то рядом. Но из-за того, что ум всё время меняет позу, нам начинает казаться, что будто счастье убегает от нас. Нам мнится, что мы вот-вот его нагоним. А потом мы решаем, что в какой-то момент промахнулись, стали отставать, и упустили свой шанс.
Последнее особенно мучительно. Но, как и всё человеческие страдания, это тоска о миражах. Упущенного никогда не было не то что рядом, его не было нигде. Мы — просто стирающаяся память о веренице умственных поз, сменявших друг друга с безначального времени. Единственный смысл сей древней комедии — или, скорее трагедии положений — бегство от неудовлетворенности, из которой сделана каждая из поз. Это саморазворачивающаяся пружина не понимает, что убегает то самое, от чего хочется убежать — и именно оно будет найдено в результате. В этом неведении корень человека — вечный двигатель истории..
Виктор Пелевин, "Смотритель". 2015
Меня с младенчества учили пользоваться умом и чувствами как набором точных надежных инструментов – когда их начинала гнуть, скручивать или поливать кислотой не подконтрольная мне сила, я испытывал самый настоящий ужас. Понять, как мои сверстники могут находить радость на дне этих волчьих ям сознания, было невозможно.
В.Пелевин "Смотритель".
В.Пелевин "Смотритель".
Постоянная деградация человеческого мира неизбежна, ибо лучшие рождающиеся в нем существа мечтают лишь об одном — покинуть его безвозвратно.
В.Пелевин "Смотритель".
В.Пелевин "Смотритель".
Старшие обычно отказывают младшим в том, что позволяли себе сами, считая, что ошибки их молодости не следует повторять. Только они забывают самое главное — ошибки молодости вовсе не казались им ошибками, пока они были молоды. Тогда ошибалось все остальное человечество, а они-то как раз были правы. Именно в этом самообмане и состоит юность.
В. Пелевин "Смотритель"
В. Пелевин "Смотритель"
Внезапно наткнулся на офигенный аниме фейк-трейлер к "Священной книге оборотня".
Сижу, фалломорфирую.
vimeo.com
Сижу, фалломорфирую.
vimeo.com