А ещё у меня вчера была депрессивная фаза, а сегодня — маниакальная. Циклотимия значтццо
Блядь, депрессия накрыла. Ничего не хочу, ничего не могу, нет энергии, нет желания. Нет даже сил описать свою проблему. Другое дело — я знаю, что это у меня от случая к случаю, и обычно проходит на следующий жыдень. Стоит ли обращать внимание? Не знаю. Проходить-то оно проходит, а вот фоном всё равно какой-то мутный осадочек остаётся. Да и за частотой приступов я не наблюдал. Конечно, можно предположить, что к осени обостряется, наряду с авитаминозом и прочими болячками.
Стоит ли обращаться к психологу? Вряд ли. Я, понимаете ли, сам грамотный. Шутка ли — в интренете иногда сижу! Психолог мне ничего нового сказать не сможет. Тем более, нет такой профессии — психолог.
Стоит ли сходить к психиатру? А вот это — пожалуй. Есть риск органического поражения мозгового вещества. Надо взять ноги в руки и сдаваться в дурку. Таблеточки, укольчики, сульфазинчик на ноги поставит мигом. О депрессии буду вспоминать с ностальгией.
Сижу сейчас вот и нихуя не осознаю. Хуёво это. А как вы практикуете осознанность, и что это для вас означает?
Чем отличается взрослый человек от ребёнка?
Р) Ребёнок — это тот, чьи проблемы решает кто-то другой.
В) Взрослый — это тот, кто не только сам решает свои проблемы, но и решает проблемы других людей.
Но как же в таком случае назвать человека, который сам решает свои проблемы, а чужие — не решает?
Вы, конечно же, спросите, а как я попал в психушку? Ведь с виду я абсолютно нормальный человек.
Все очень просто, наш военкоматский психиатр был очень любознательным человеком, и как раз накануне перечитал книгу Карла Леонгарда «Акцентуированные личности». И задал мне каверзный вопрос: бывают ли у вас, молодой человек, резкие смены настроения?
— Конечно бывают, и притом, безо всяких причин, — ответил я.
Старик тут же написал направление в дурку. Предварительный диагноз «циклотимия», сиречь, как нынче говорят, биполярочка.
А у меня мама, даром что алкоголичка, но имеет высшее психологическое образование. Я подготовился по её книгам, потому что понял, что такого шанса терять нельзя. Диагноз «ёбнутый» давал бы мне пропуск в жизнь, потому что, судя по тому, как меня пиздили в школе, в армии бы меня убили в первую же неделю.
Я старательно изучил симптомы циклотимии, и симулировал их целых девять дней.
Я лежал там на дневном стационаре в палате «для нормальных». Мост соседями по палате были уголовники, направленные туда милицией. Часть из них были невменяемыми, часть — симулянтами, но все они сидели на нейролептиках, и потому были очень добрыми и неагрессивными.
Мы вместе работали — грузили мешками использованные шприцы, красили больницу и т.д.
Психиатр стационара соизволила появится на девятый день, и тут же направила меня к психологу на тесты.
Там я уже знал, как отвечать на вопросы, потому что подготовился, как к экзамену... Который я с треском провалил.
Ссаными тряпками был изгнан в мир нормальных людей с диагнозом: здоров, годен к строевой.