культура и мы
Смысл литературной работы (литературы как работы) в том, чтобы превратить читателя из потребителя в производителя текста. Современная литература переживает жесточайший разлад между изготовителем и пользователем текста, между его владельцем и клиентом, между писателем и читателем — разлад, поддерживаемый самой литературой как социальным установлением. При таком положении вещей читатель пребывает в состоянии праздности, нетранзитивности, иными словами, принимает все слишком всерьез: вместо того, чтобы сделать собственную ставку в игре, сполна насладиться чарами означающего, упиться сладострастием письма, он не получает в удел ничего, кроме жалкой свободы принять или отвергнуть текст: чтение оборачивается заурядным референдумом. Так, в противовес тексту- письму возникает его противоценность, т. е. негативная, реактивная ценность — то, что можно прочесть, но невозможно написать — текст-чтение.
культура и мы
Видите ли, в чём дело. Тут есть такой закон. Если общество чрезмерно зациклено на решении практических задач, оно их... плохо решает. Не хватает кругозора, чтобы оглядеться по сторонам и найти решение. Если проблемы неисправного унитаза приобретает масштаб экзистенциальных, унитаз никогда не будет исправен.
Практические задачи очень хорошо решаются по ходу движения к недостижимым идеальным целям.
Поэтому любая сложная культурная деятельность по своей сути должна быть избыточна (а это значит — не сводиться к практическим целям, заготавливать материал впрок, без цели, наука ради науки, искусство ради искусства и проч.). Культ идеалов (идеальных целей) — функционален. Создание условий для определённого числа людей, которые "удовлевторяют своё любопытство", в конечном счёте повышает количество решённых практических задач.
/muкультура и мы
Что может быть отвpатительнее музыки! Я никак не могу понять, почему люди, котоpые жpут блины, не говоpят, что они занимаются искусством, а люди, котоpые жpут музыку, говоpят это. Почему вкусовые "вулдыpчики" на языке менее возвышенны, чем баpабанные пеpепонки? Физиология и физиология. Меня никто не убедит, что в гениальной симфонии больше содеpжания, чем в гениальном салате. Если мы ставим памятник Моцаpту, мы обязаны поставить памятник и господину Оливье. Чаpка водки и воинственный маpш в pавной меpе пpобуждают мужество, а pюмочка ликеpа и мелодия негpитянского танца — сладостpастие. Эту пpостую истину давно усвоили капpалы и кабатчики.
культура и мынеобоснованного (анти)снобизма постВолк-59 про Платонов: Том 2. Чевенгур. Котлован
Этот "классик" даже не освоил простой русский язык. Писал на суржике — смеси какбыукраинских и какбырусских словечек. В общем — убожество. Впрочем, не зря он карьеру завершил дворником.
Оценка: нечитаемо CooperD про Андрей Платонович Платонов 04-09-2012
Не люблю Платонова, Терпеть не могу Платонова. Но надо быть сущим дебилом — как небезызвестный общественности придурок — чтобы заявить, что Платонов — убожество. Критиковал бы всяких Поселягиных и остальную камарилью, но не лезь в вещи, в которых не сечешь ни уха ни рыла, уебок!
Даже и сказать нечего, знаете ли. Хотелось сказать о субкультурности, перемигиваниях и всём таком, но это настолько наглядно всё здесь.
Rкультура и мыилита вином политаона спросила меня, что я слышал из Крафтверка, думая, что я всё брошу и начну его наяривать по поисковику, а я ответил "а хрен его знает!"
культура и мыПопса, не попса, модно, не модно – всё это костыли, в которых нуждаются напуганные и растерянные. Для личности нет блокбастеров и артхауса, нет приличного и неприличного, достойного и недостойного – есть только водопад жизни и ежесекундная возможность наглотаться её волнующих слёз.
быдло/muкультура и мыvk.com
Другая музыка
На просторах России и СНГ есть много талантливых исполнителей, музыка которых, не тиражируется в СМИ, тем не менее, заслуживает пристального внимания.
Другая музыка представляет подборку групп и музыкантов, с творчеством которых стоит ознакомиться:
1. Алина Орлова
2. SunSay
3. Mujuice
4. Pompeya
5. Pur:Pur
Ну ребята. не тиражируется в СМИlolwut
быдлопрекрасноговно/muкультура и мы
*поехавший
ВИА "СКОЩУХА" — "Братва во Христе"
Турбошансон такой, каким он должен быть — сырой, злой и мелодичный, с элементами как атональной вокальной импровизации в русле скэта Бетти Картер или Альбины Сексовой, так и исконного, раннего эмо-хардкора. Своя, совешенно переосмысляющая интерпретация таких нестареющих хитов, как, например, "Постой, паровоз", "Любо, братцы, любо!" и других. Группа обладает оригинальным и свежим звучанием — при всём уважении к маэстро Барецкому, ему всё же недостаёт народности и, так сказать, распущенности, экспрессии, а этот андерграундный акт самовыражения выглядит современным переосмыслением блатной песни шестидесятых, игрой в бисер из шкатулки Люберец. В двух словах, пластинка звучит как сыгранный на бис “Новинки лагерной лирики”, чьи петлючие, скитальческие номера изрядно укоротили и перебили раскатами и драными речевыми сэмплами жужжащего power electronics в духе среднего творчества Xenophobic Ejaculation или легендарного "Erector" от "белого дома". Откровенно хитовых и цепляющих моментов нет — чувственная, но от того не менее грубо-депрессивная атмосфера держится с начала до самого конца сорокаминутной записи. Я бы отметил отчаянно-яростно-плачущую "Я в деле" и "За дозу" с проскальзывающими мотивами ранних Eyehategod. Они, конечно, отстали от столыпинского вагончика девяностых, но новаторство позволило уже заизвестковавшемуся крану этого стилевого направления снова засиять грязно-жёлтым отсветом прогулочно-крыточного солнышка.
