«О, спой мне песню укулеле…» –
пластинка старая играла.
А что мне спеть тебе, родная,
чтоб ты печаль мою узнала?

Играет нищий на гармошке,
касаясь клавиш осторожно –
пусть ангелы приидут к людям!
Но плачут ангелы тревожно:

они и впрямь прийти готовы,
да землю облака закрыли.
И быть нам нищими до гроба,
раз ангелы к нам путь забыли!

Жизнь наша холодна, как море:
– Ну, как живешь? – Да как в тумане…
И тонут, тонут наши души,
как камни в море-океане.

Деревья дремлют, как кораллы,
их зелень все серей и глуше,
и спят телеги, точно шхуны,
давно забытые на суше.

«О, спой мне песню укулеле…» –
слова без смысла и без силы.
Любовь моя, где храм твой вечный?
Как мне здесь все давно постыло!

Ах! Шла бы жизнь прямой дорогой,
и мы не знали бы заботы.
Но вот судьба в игру вступила,
и круче стали повороты.

Когда их ждать? Никто не знает.
Горят огни во мгле заката.
Мы потеряли путь в тумане:
меж двух огней душа зажата.

Что наш удел? Где счастье наше?
День умирает в царстве ночи.
Темно вокруг. Ищи, мой друг!
Иди, и станет путь короче!

«О, спой мне песню укулеле…» –
твои пылали ногти ало.
Под свет звезды я вспоминаю
Твою камею запоздало.

Лондон, Рождество, 1924 год