УАЗик прыгал на ухабах и трещал по швам. Но пер и пер вперед.
— А это, — с восторгом сообщил мне, повернувшись с переднего сиденья отец Христофор, — Андрюхин кордон!
Я не понял причину радости отца Христофора и потому переспросил:
— А почему он Андрюхиным называется?
— А потому... — начал было инок свое повествование, но вдруг замолчал, послышался глухой удар — это стотридцатикилограммовая Христофорова масса оторвалась от сиденья на очередной ухабине и с помощью головы попыталась пробить крышу монастырского УАЗа. — Зараза! — выругался отец Христофор, но тут-же поправился, — Прости Господи!
— Крышу не проломи, недавно из ремонта, — незлобиво пробурчал монах Нафанаил, что был за рулем.
— А потому, что там жил Андрюха, — закончил свою мысль отец Христофор, потирая голову. — Он вон в том вагончике жил круглый год, штабеля с лесом сторожил.
— И зимой? В вагончике? — удивился я, рассматривая ветхое сооружение на колесах.
— Да, и зимой! Весь день дрова пилит, потом всю ночь топит.
"Ну, трудолюбивый — ну, и что?" — подумал я.
— А то, — неожидано отец Христофор стал отвечать на мой немой вопрос, эмоционально шлепая губами на своем заплывшим жиром лице, — что был здесь пожар, видишь все обгорело? А Андрюхины штабеля не затронуло!
Тут я понял, что расскажут про очередное чудо. Признаться, после того, как я воцерковился, столько чудес повидал, и еще больше услышал, что удивить меня стало довольно-таки трудно. И мое ожидание оправдалось.
— А то, — повторил отец Христофор, — что он крест сделал из досок и поставил около своего вагончика. Ну, и молился конечно пред ним.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ