Фотография
Воспитательница даёт конверт моей маме. В конверте фотография нашей группы. Мама достаёт фоторафию из конверта. И оказывается что меня на ней нет. Я сидел на лавке в самом краю и видимо просто не поместился то ли в объектив то ли на бумагу. Воспитательница говорит, что в следующий раз она проследит чтобы я был в самом центре и чтобы мне сделали отдельное фото. "Неплохо, так даже лучше" — подумал я. И не стал расстраиваться. И надеялся что этот момент настанет довольно скоро.
Стоит ли говорить, что ничего из обещанного не произошло? Даже "следующего раза" не было. Если бы меня отдельно фотографировали, я бы это запомнил.
Обещание воспитательныци я помню до сих пор. Но похоже, что она о нём забыла через 5 минут. Что ж, взрослые вечно обещают и не исполняют своих обещаний.
День рождения
В нашем детсаду был обычай — на день рождения именинник приносил угощения, а вся группа пела ему "каравай-каравай" и водила хоровод. Смысла в этом я не видел, но мне очень хотелось чтобы у меня тоже был "каравай-каравай".
И вот настал мой день рождения. Мама принесла конфет и отдала их воспитательнице. И видимо не предупредила из-за чего это. Позже воспитательница раздала конфеты всем ребятам и сказала что гостинцы принёс я. На этом мой день рождения (о котором так никто и не узнал) в детском саду был окончен. В полной мере ощутил разочарование и чувство собственной беспомощности.
Как во всех лагерях у нас был массовик затейник. Самый классный вожатый. Он придумывал всякие конкурсы и за победу в этих конкурсах всегда давали одни и те же подарки. Это были комиксы. Он их называл "нинзя колобок" и "колобок нинзя". Не знаю даже о чём они были — я никогда не выигрывал, да что там не участвовал даже.
И вот однажды, гуляя по рынку (см. предыдущий пост о побегах) я увидел этого вожатого, торгующего этими комиксами. И он узнал меня. Я уж решил, что это провал и будет очередное нравоучение. Но он сделал вид что не заметил меня, хотя точно заметил и узнал. Уж понятно, когда торгуешь казённым добром, лучше сделать вид что ничего не произошло.
После этого случая я стал относиться к нему немного хуже.
А теперь про стишок. В этом лагере курящие ребята часто повторяли его.
Пачка бонда — два лимона,
А лимон лежал на столе.
Я до сих пор не знаю что это за бред и кто его придумал. Но стишок (ну и что что рифмы нет) был очень популярным.
Мне 12 лет. Лето. Я в лагере Валентина Терешкова.
Помню, что в лагере было невыносимо скучно. Скукой веяло отовсюду: от деревянных корпусов, кроватей, вожатых, шахмат и телека, вечерних дискотек и вообще всего.
Мне больше всего нравилось убегать из лагеря. Часто. Очень часто. Иногда несколько раз в день — до обеда и после. И это было очень просто. Достаточно зайти за корпус, где никто не ходит, перелезть через забор — и ты уже на свободе! (На КП не заметят, потому что я к ним спиной) Ах как мне нравилось это чувство, когда идёшь куда захочешь и делаешь что захочешь. Можно пойти на рынок, можно на пляж, можно просто шататься по городу. Свобода!
Вернуться в лагерь было сложнее. Нужно было пройти мимо КП незамеченным. На КП дежурили ребята из старших отрядов. Изредка замечали и говорили "Ты что убежал? А мы сейчас вожатому доложим." И в таком духе. Но никогда кстати не рассказывали никому. И после того как пожурят да поругают можно пройти через КП и не лезть через забор. Главное чтобы не сильно приставали где был и что делал. Какое им дело вообще?
Но однажды наша вожатая застукала меня когда я пытался сбежать из лагеря. Как раз когда я был на заборе. Какую же лекцию мне пришлось выслушать. И что было бы, и что теперь делать и что ей придётся рассказать обо всём директору, и что меня отправят домой (ха-ха именно этого я и хотел больше всего). Всё ограничилось тем, что я поклялся что никогда, никогда не буду сбегать. Пришлось на некоторое время забыть о побегах. И впредь быть более осторожным.
У нас был довольно внушительный огород прямо за домом. В тот осенный день я пришёл со школы и было мне тогда лет 13. Я положил свой портфель и мама попросила помочь ей на огороде.
Она вырывала на участке траву. А трава была такой высокой и было её много. Я подошёл и спросил, что нужно помочь. Она сказала, чтобы я помог убирать траву. Её нужно было вырывать с корнем, а была она, как я уже написал, высокой да и земля была твёрдая как камень. Я струдом вырвал сначала один куст, потом взялся за второй. Он никак не поддавался. Я с большими усилиями вырвал и его. Мама на всё это смотрела. Потом подошла и спросила: "Тяжело?". "Да" — ответил я. И тогда она сказала: "Вот учись, чтобы не было тебе так тяжело"
Вечерами мы с бабушкой и братом смотрели телевизор. А мама шила. Иногда она что-то подсчитывала. У неё для этого была счётная машинка — электронный калькулятор МК-хх. Это была дорогая и нужная вещь с большими зелёными цыфрами и большим чёрным блоком питания. Только мама могла пользоваться этой счётной машинкой. Что говорить — для меня это была запретная вещь, мне нельзя было брать счётную машинку, и мама всегда её прятала так далеко, что я не мог её найти.
Но если я очень-очень-очень сильно просил маму, то она позволяла мне нажать один разочек на кнопочку. И от этого одного нажатия я получал тиакое удовлетворение, которое уже невозможно получить, даже если будешь целый день нажимать на кнопки любого устройства с кнопками, будь то самый современный калькулятор либо же компьютер.
Объявление по рупору в концлагере:
— Сегодня будем играть в футбол.
Заключённые:
— Ура!
Голос из рупора:
— Кирпичом по минному полю. Кто останется жив — поедет домой!
Заключённые:
— Урааааа!
Голос из рупора:
— В топке паровоза.
Многие ребята, рассказывая какой-нибудь анекдот, обязательно скажет, что он "политический". Хотя никто не знал что это значит. Но многие говорили "политический" так — для красного словца.
К вопросу о профессии
Во времена моего детства по центральному телевидению показывали детскую передачу под названием "Абвгдейка". Её показывали утром каждого воскресенья. Я не очень любил эту передачу. А не любил потому, что там взрослые люди играли детей. И так неумело играли, что становилось просто обидно. Обидно от того, что они просто делали разные глупости и говорили на шипилявом языке. А разве дети только и делают что вытворяют глупости? И если ребёнок шипилявит, то просто потому что у него пока не получается говорить правильно, а вовсе не потому что он ребёнок.
А вот мой брат любил эту передачу. И иногда мы смотрели её вместе. И из всех выпусков мне запомнился только один. И он предопределил мой выбор будущей профессии.
В том выпуске эти взрослые-дети где-то раздобыли 3 разноцветные коробочки. Одна умела показывать, вторая — говорить, а третья — третья не помню, но тоже что-то умела. И вот значит они носятся каждый со своей коробочкой. Потом они ссорятся из-за этих коробочек, а после, как водится, мирятся.
Но самое интересное настало когда они решили все эти 3 коробочки соединить. Чтобы можно было и видеть и слышать буквы. Сами они конечно не смогли этого сделать, как не пытались. И вот к ним обращается оператор прямо из-за видеокамеры: "Давайте я помогу". Эти взрослые-дети тут же обрадовались и конечно же согласились на помощь. Оператор, в таких больших наушниках с микрофоном, вышел из-за камеры и подошёл к этим коробочкам. Одна из взрослых-детей сказала: "Там нужно что-то нажать?". В общем этот мастер-оператор таки соединил эти коробочки вместе и всё заработало.
И тогда я понял, что хочу стать таким вот мастером, который может легко обращаться с любой техникой. Даже с той которую впервые видит, а я был уверен, что оператор, так же как и я, впервые видит такие разноцветные коробочки. И стоит ему "что-то" нажать и всё заработает.
О понимающем отце и велосипедах
Мне тогда было 8 лет. Тогда у меня появился мой первый велосипед. Велосипед "Зайчик". Такой же велосипед был и у моего друга, которому тоже было 8. Мы с ним катались на наших велосипедах вместе.
Однажды мы с ним заехали далеко-далеко, как нам тогда казалось. Это был пустырь, весь поросший высокой травой. И как нам тогда казалось, это было место о котором знали только мы и больше никто. И больше никто во всём мире. Не помню кому из нас пришла в голову эта идея, но она появилась и была одобрена. А идея заключалась в следующем: побегать по этому пустырю голышом.
Мы положили наши велосипеды и со спущенными штанами начали носиться по пустырю. Это было очень забавно — носиться по траве голышом, там где тебя никто не увидит и можно ничего и никого не бояться. Но вот мы уже наразвлекались и насмеялись и пора уже ехать домой. Выйдя с пустыря мы вдруг обнаружили пропажу наших велосипедов. Их нигде не было! Что теперь будет? Меня же дома прибьют!
С тяжёлым сердцем мы пришли ко мне домой. И о чудо — наши велосипеды были дома! Но это не было такой уж хорошей новостью — это значит, что кто-то забрал их и привел домой, а значит и видел нас на пустыре! А значит будут ругать не только за велосипеды, но и за наши "голые" игры. И в это мгновение я прочувствовал в полной мере чувство стыда, охватившее меня. Вышел отец. Он подошёл к нам и строго сказал: "Чтобы вы больше никогда не бросали велосипеды без присмотра!". И всё. Понимаете? И всё! И больше он ничего не сказал. Я благодарен ему за это.
В столовую мы ходили строем. Везде мы ходили строем. И в столовую тоже.
После вкусного обеда. Я уже собирался идти на построение, чтобы идти в копрус. (Со столовой — тоже строем) Но вот на подоконике я увидел кошелёк. Видимо его кто-то оставил там. Но так как его нашёл я, то я решил забрать его себе.
Я его взял. Быстро посмотрел что там — там были какие-то купюры, сколько именно я не посчитал. А поскольку карманов в моих шортах не было я положил его за пояс шорт. Это было просто. Но не просто было осозновать, что кто-то лишился своих денег. А так же то, что вожатая может подумать, что это я украл эти деньги.
И вот мы вышли из столовой строем. У меня из шорт торчит чей-то кошелёк. И тогда я решил спрятать его в кустах. А потом забрать. Что я и сделал. Я вышел из строя и положил его под куст, немного замаскировав его упавшими листьями.
О моём первом приёмнике.
(предположительно 7-9 лет)
Меня всегда увлекала техника. Однажды где-то я нашёл радиоприёмник. Он был уже нерабочим. Весь ржавый. С разломанной платой. Зато на нём ещё работали регуляторы громкости и другие ручки настройки.
И меня очень увлекло, как эти детальки могут работать. И при этом выдавать ещё какой-то звук. Меня завораживала сама мысль того, что кто-то может постигнуть суть процесса, заставить эти разноцветные бочёнки работать. Когда смотришь на целый приёмник, то как-то не задумываешься над тем как он устроен. Всё кажется просто: нажимаешь тут и начинает играть здесь. А когда видишь его "внутренности", то совсем по-другому начинаешь относиться к технике. Каждая деталь (каждая!) для чего-то нужна!
И я думал, почему этот приёмник сломался. Может сломалась эта деталь? А может эта? А может потому что этот проводок оторвался? Так-с откуда он мог оторваться? Хм. Попробую сюда. Воооот. Уже что-то.
Мне нравилось играть с ним. Но мама не разрешала заносить его в дом. А на улице я не хотел его оставлять, т.к. мог пойти дождь и тогда он испортился бы ещё больше.
А я хотел починить его. И всё же мой приёмник лежал во дворе.
Я его "чинил" без устали. Но он никак не хотел работать. Даже ни малейшего звука не издавал. В один день я понял, почему нет звука! Не было динамика. И тогда я пошёл к дяде Толе и попросил у него нерабочий динамик. Да-да именно нерабочий. Т.к. я считал, я был уверен, что раз приёмник нерабочий, то и динамик должен быть нерабочим. И только в такой конфигурации всё заработает. Как именно оно заработает меня не интересовало. Я был уверен, что приёмник "запоёт".
Но у дядя Толи нерабочих динамиков не оказалось. (Тогда я ещё подумал, что это странно, такая нужная вещь и нету) Но он дал мне рабочий (!) динамик. И сказал, что он даёт мне рабочий динамик и чтобы я применил его с пользой. Ух как я был счастлив! У меня был рабочий динамик! Когда я его заполучил, то понял, что приёмник у меня не заработает. Возможно я понял разницу между рабочим и нерабочим.
Но я всё равно, уже не веря в успех предприятия, подсоединил динамик к приёмнику. Сначала к этим проводам. Потом к этим. Потом наоборот. А громкость! В эту сторону покрутить, потом в эту. Но звука не было.
После этого я больше не играл с этим приёмником. А динамик. Динамик то ли затерялся, то ли лежал у меня в игрушках. Я думаю, что этот динамик всё же выполнил свою миссию и применил я его по-делу.
Далее пойдёт речь о единственном лагере, в котором мне по-настоящему понравилось. Отчасти из-за того, что я не чувствовал себя там брошенным.
Город Анапа. Пионерлагерь "Северное сияние". Я юн и молод. Мне всего-то 9 лет. И со мной в лагере мой брат Андрей. Ему 12. И жизнь прекрасна. Территория лагеря кажется огромной, а вожатые таким большими. Также здесь работает ещё один мой брат — Олег. Именно благодаря ему мы здесь и оказались.
Знаете какой период жизни лагеря самый интересный? Это время между заездами. Когда первая смена уже уехала, а вторая ещё не приехала. Вот в это время мы с братом и попали в "Северное сияние". Такое впечатление, что всё ради тебя. Мы с братом там были не одни такие. Но ребят было не много и мы с ними быстро подружились.
Из этого периода помню лишь наш зелёный корпус, и рисунок, выполненный на бумаге в клеточку. Нарисовал его мальчик, который жил с нами. И за этот рисунок его очень сильно ругала вожатая. До сих пор не знаю что он там нарисовал. Хотя догадываюсь.
И вот настал новый заезд. Приехали ребята из северных городов России. По нашей совместной просьбе мы с братом попали в один отряд. С одним из ребят мой брат подружился. И звали его тоже Андрей. И жил он в Мурманске то ли на улице Копытова, то ли рядом с этой улицей.
PS У нашего лагеря был свой гимн. Очень красивый. Но помню лишь несколько строк из него:
Северное сияние, свети нам на пути.
Достойные наших отцов мы будем всегда расти!
Одна из цитат нашего современника Джерома Дейвида Сэлинджера, который изменил мою жизнь.
— Мэтги, — сказал он беззвучно в темноту, где никого не было, — ты маленькая девочка. Но люди недолго остаются маленькими девочками или мальчиками — вот хоть я, например. Не успеешь оглянуться, как девочки начинают красить губы, а мальчики — курить и бриться. Так что оно, это детство, очень быстро кончается. Сегодня тебе десять лет, ты бежишь по снегу мне навстречу, и ты счастлива, — о, как ты счастлива! — скатиться со мной на санках по Спринг-стрит, а завтра тебе будет двадцать, и в гостиной тебя будут поджидать кавалеры, чтобы повести куда-нибудь. Ты не заметишь, как начнешь давать на чай носильщикам, заботиться о дорогих нарядах, встречаться в кафе с девчонками и удивляться, почему тебе не встречается достойный тебя парень. И это нормально. Но главное, что я хочу сказать, Мэтги, если я вообще могу что-то сказать, вот что: Мэтги, постарайся равняться на самое лучшее, что есть в тебе. Если ты даешь людям слово, они должны знать, что это лучшее в мире слово. Если тебе придется жить в одной комнате с какой-нибудь унылой однокурсницей, постарайся сделать ее не такой унылой. Когда к тебе подойдет какая-нибудь божья старушка, торгующая жевательной резинкой, дай ей доллар, если он у тебя найдется, но только если ты сумеешь сделать это не свысока. Вот в чем весь фокус! Я мог бы сказать тебе очень много, но не ручаюсь, что не наговорил бы всякой чуши. Ты еще малышка, Мэт, но прекрасно меня понимаешь. Ты будешь умницей, когда вырастешь. Но если ты не сможешь быть умной и славной девушкой, я не хочу видеть тебя взрослой...
(в #362306 я писал о ток, что пытался найти замену отцу и о самом жёстком ударе на мою десткую психику. Теперь об этом подробнее)
Этот странный эпизод я помню лишь отрывками. Но всё эти отрывки яркие. И все радостные, кроме одного.
Мне тогда было 6 лет. Не помню было ли лето, но сейчас мне кажется, что всегда было именно лето. На нашем переулке поселилась новая семья. Муж с женою. Детей у них не было. Главу этой семьи звали дядя Сергей, а его жену — тётя Рая. Для Серёжа мне показался очень добрым и искреним человеком. Он всегда воспринимал меня как личность, как полноценного человека, а не как ребёнка, чем грешат почти все взрослые. Сначала я приходил к ним вместе с мамой (мы были какими-то ооочень дальними родствениками по чей-то линии). И мы с ним подружились. Да-да мы стали друзьями! И так я стал ходить к нему уже сам, без мамы.
Я знал, когда он приходит с работы. Мне всегда было уютно рядом с ним. Он же никогда меня не прогонял. И мы с ним занимались всякими разными вещами. Когда я приходил слишком рано, то просто ждал вместе с тётей Раей. Иногда он приносил мне оловяных солдатиков. И дарил всякие мелкие вещички, которые мне безумно нравились.
Мама с бабушкой зали, что почти все дни я провожу у дяди Серёжи.
Я не знаю как закончилась бы эта история, если бы не та злополучная авария. Его сбил автомобиль. Я тогда понимал, что больше его не увижу. Никогда. Но отказывался в это верить. Это был удар не только для его родных, но и для меня — его маленького друга.
День похорон я помню очень точно. Я сказал бабушке, что пойду на похороны. Одел свою самую любимую шведку и шорты. Если бы он увидел меня в этом, то ему бы это понравилось. Понмю людей в черных одеждах. Гроб телом Сергея. Слёзы его матери. Её крики над телом сына. Запах валерьянки. Долго я этого терпеть не мог. Это уже был не мой дядя Серёжа. С моим дядей Серёжей было весело и интересно, а тут... а теперь уже вовсе не то. Его уже нет.
Приидя домой бабушка спросила: "почему ты так рано вернулся?" — она прекрасно знала все эти обряды. Я только и ответил — "Там все ревут".
Всю эту историю я помню смутно, потаму что хотел забыть. Забыть его. Ведь его больше не было. Я даже не помню ни его голоса ни лица. Но может этот пост поможет мне вспомнить ещё хоть что-нибудь.
В то лето как всегда приехал отец в отпуск. И привёз нам с братом подарки. Как сейчас помню самое потрясающее — жвачки в виде мячиков и крабовые палочки. Впрочем все крабовые палочки достались брату, потому что я их не любил, мне не нравился их запах.
Уж не знаю как это события на меня повлияло, но я пытался забыть о нём. Тогда я уже знал, что взрослые чем-то занимаются вместе, о чём они никому не рассказывают — видимо стесняются. Но чем именно и как это происходт не знал.
Моя комната и комната родителей были смежными. Их не разделяла даже дверь, а лишь занавески. В то субботнее утро я проснулся достаточно рано, не могу утверждать, что меня что-то разбудило — нет. Проснулся я сам. Когда тебя не будят, а просыпаешься сам, то потом уже нельзя заснуть снова. Если бы я тогда соскочил с кровати, то наверное испортил бы всё действо. Наверное хорошо, что родители думали, что я всё ещё сплю. И я старался уснуть, но как говорится безуспешно. Я услышал, что в соседней комнате раздаются ритмичные звуки, и будь я менее информированным и более наивным, то пожалуй заглянул бы в родительскую комнату. Но я решил не подавать лишних звуков. Тогда я понял, что они занимаются тем самым. Они делают "это".
Сначала мне было интересно послушать, как это происходит. Видно они пытались всё делать как можно тише. Лишь помню слова мамы: "Что ты на них прямо прыгаешь?". Потом мне это надоело. Ну чего интересного? А потом стал думать об одном — когда это закончится? Когда я смогу уже покинуть свою кровать?
В то время наша семья не могла позволить себе отдахать на море всей семьёй вместе. Даже не смотря на то, что море от нас совсем близко. Изредка удавалось съездить в пионерлагерь. Я не любил лагеря, но об этом в другой раз.
В то лето мы всей семьёй, в её почти полном составе — я, мой брат и мать — поехали на море. На целых 3 дня. Это было настоящее событие в моей жизни. Помню тёплое море, утомляющую взрослых жару, кино по вечерам. И Таню.
Прошло уже почти миллион лет, а я всё ещё помню её имя — Таня. Они приехала на море со своей семьёй и снимала домик в том же дворе, где и мы. Она мне чем-то сразу понравилась. (Вы знаете, что нельзя сказать за что тебе нравится человек. Просто нравится.) Она была немного старше меня с длинными волосами. Всё свободное время я проводил у их домика. Я пытался вызвать её интерес к себе, но странный мальчик-блондин её не интересовал. Я был очень застенчивым ребёнком и никак не мог себя пересилить и подойти к ней. И лишь крутился возле их домика.
Это была странная влюблённость. Я её совсем не знал, а мне уже казалось будто я влюблён в девочку по имени Таня по уши, и что мне будут тяжело забыть её. И как бы там ни было, я всё ещё не забыл о ней.
Рос я практически без отца. И на себе понял, что такое отец-моряк. Это когда один раз в год ждёшь его приезда. Ждёшь от него подарков. Это когда бабушка, когда я не слушаюсь (например гуляю за железной дорогой), говорит, что всё расскажет отцу когда тот приедет. Но мне и не особо-то страшно — приедет он не скоро, а бабушка к тому времени уже обо всём забудет.
Только сейчас я понимаю, что не осознано искал кем его можно заменить, пока он ходил по морям. И даже почти нашёл. Но потом случился один из самых тяжёлых ударов на мою детскую психику. Но об этом у другой раз.
Однажды отец вернулся. Вернулся уже навсегда. Меня это пугало. Я представить не мог как это можно жить с отцом. Я прекрасно представлял как жить с мамой, бабушкой и братом. Но как жить ещё с отцом? И он уже никуда не уедет. Меня это радовало и огорчало одновременно. И мне тогда уже было 12-13 лет. Мне не хотелось менять привычный образ жизни.
Стали мы жить вместе. И со временем я понял, что совсем не знал своего отца. Раньше я его видел только с новой модное иностранной техникой. Он всегда мне покупал то, чего я хотел. И пахло от него чем-то незнакомым, интересным. Я всегда считал, что именно так пахнут отцы. А теперь я видел, что родители всё больше ругаются. Ругаются сами, отец ругает меня. Ему нужно чтобы всегда было только так как хочет он. Его решения не обсуждаются. Тогда я понял почему родители моего соседа развелись.
Наверное это хорошо, что я вырос без отца. Иначе я мог бы стать таким же как и он.
Как я начал курить
В 10 лет летом в кладовой в самом дальнем углу на самой верхней полке нашёл я пачку сигарет. Это были сигареты ТУ-134. Я знал, что у нас в доме никто не курит. А значит никто и не заметит, что сигареты пропали. И подумалось мне — всё равно когда-то придётся начинать. До этого я ни разу не курил, если конечно не считать покуривания сухих листьев да веников.
И вот пачка сигарет у меня в кармане. Спички нашлись среди игрушек. В путь — подальше от дома. Я нашёл укромное место за дальней посадкой, где уже начинаются поля и куда, как я тогда считал, никто не ходит.
Спичка зажжена, сигарета подкурена. Но. Да вот то самое но. Представляете, в свои 10 лет я не знал как надо курить. Вообще. Даже не представлял. И некому было подсказать, т.к. Курил я один и никому об этом не рассказывал.
Поэтому сначала просто выпускал дым ртом. Потом научился выпускать его из носа. А однажды решил дым проглотить. Для этого я втянул его в рот и сделал глоток. Дым попал в лёгкие. И... Нет я не раскашлялся. Но почувствовал на сколько это приятно. С тех пор я начал таким «неправильным» способом затягиваться. Как же я тогда мучался! Это сколько глотков-то надо сделать, чтобы одну сигарету скурить!
Со временем, продолжая эксперименты, я сделал для себя открытие. Чтобы сигаретный дым гарантировано попал в лёгкие нужно всего лишь сделать вдох ртом. Это был просто прорыв в моём табакокурении! Теперь мне стало понятно как курят взрослые.
Раз в неделю я бегал в своё тайное место. Где на пеньке, поросшем густыми молодыми ветвями, лежала синяя пачка сигарет ТУ-134 и спички. Символ моей свободы!
Как я сбежал из дому
В 5 лет я сбежал из дому. Причину уже не вспомнить. Я её уже не помнил к концу того дня когда собственно и сбежал.
Всё произошло довольно глупо. В очередной раз обидевшись на родных я твёрдо решил бежать, бежать из этого дома. Куда? Куда бежать?
Куда бежать когда тебе всего 5 лет? Во двор конечно! Но во дворе меня будет легко найти. И это не будет считаться, что я сбежал. Поэтому, чтобы меня не нашли, (не смеяться!) я залез в пустую бочку. И сидел там.
Просидел я в бочке у себя во дворе битый час, а может и не битый, но мне казалось что достаточно много. И как-то мне там стало скучно и тоскливо. Но посидел там ещё немного — пусть меня поищут, поволнуются.
И вот я вылез из своего укрытия. Пришёл домой. И что я вижу? Никто, никто даже не заметил моего отсутствия! Такое художество — я тут сбегаю из дому, прячусь, беспокоюсь как они там за мной волнуются, а они даже не заметили моего отсутствия!
С тех пор, что бы дома не происходило, я больше никогда не сбегал.
